Крик

– Холодная война была в разгаре, – продолжал Олинк, – и подобные угрозы не воспринимались как пустой звук. Сейчас-то уже другие времена…

– Понимаю, – кивнула Сара. Исторический контекст действительно располагал к шантажу и паранойе.

– Агенты, о которых говорил министр, явились поздно вечером, без предупреждения, и привезли полусонного мужчину с ужасными шрамами на лбу. Вы видели – цифры «четыре», «восемь», «восемь»… Мне велели поместить этого человека в отдельную палату и исключить любые его контакты с другими пациентами. Еще агенты добавили, что чуть позже мне доставят специальный аппарат, который нужно будет ежедневно использовать для «лечения» больного в сочетании с инъекциями ЛС-34, и каждый раз подробно фиксировать в журнале наблюдений его реакции. Если об этом пациенте кто-то узнает, мне придется скрыть все следы его пребывания в «Гёустаде»… уничтожив здание. Сказали, я должен буду сжечь больницу, активировав взрывной механизм, – для этого в ближайшее время они установят систему поджога… Какая же все-таки кошмарная история… – вздохнул старый психиатр. – Немыслимая…

– Агенты сказали вам что-нибудь еще? – спросила Сара.

– Когда я поинтересовался, сколько времени пробудет в «Гёустаде» этот человек, они ответили – до конца жизни. И ушли. Больше я их никогда не видел и не слышал. А полученные распоряжения из страха за свою семью выполнял до тех пор, пока меня не сменил на посту директора профессор Грунд.

– И вы не догадывались, кто были те агенты? О них вам и правда сказал сам министр здравоохранения?

– Да-да, мы с министром в ту пору были приятелями.

– А вы не пытались расспросить его поподробнее?

Доктор Вингерен усмехнулся:

– Еще как пытался. Но он знал не больше моего. Выполнял директиву, полученную с самого верха.

– Из администрации премьера? – удивилась Сара.

– Не имею понятия. Знаете, ведь после Второй мировой войны между разными государствами сложились новые политические альянсы, и они… как бы это сказать?.. оказывали друг другу помощь в некоторых неудобных делах.

– Вы намекаете на какое-то конкретное государство, попросившее… помощи?

Доктор Вингерен посмотрел на Сару с удивлением, как учитель на ученика, который не может решить элементарную задачку:

– Разумеется, я говорю о Соединенных Штатах. Кто еще мог навязать норвежскому правительству свою волю так, чтобы им не задавали лишних вопросов?

– Но почему тогда нельзя было оставить пациента Четыре-Восемь-Восемь под полным контролем спецслужб? Зачем понадобилось помещать его в психиатрическую больницу на окраине?

– Теряюсь в догадках. Вероятно, на то были веские причины. Так или иначе, они не выпускали Четыре-Восемь-Восемь из поля зрения.

– Вы хотите сказать, в больнице у них был информатор?

– А как иначе они могли удостовериться, что все инструкции выполняются?

– Вам известно, кто держал их в курсе?

Вингерену вопрос не понравился.

– В больнице было очень много сотрудников, и я никогда не замечал в их поведении ничего подозрительного, – сухо сказал он. – Какое-то время пытался вычислить шпиона, но потом подумал, что жена и дети мне дороже. Тогда они еще были со мной. В те времена угрозы со стороны спецслужб нельзя было игнорировать, я не мог подвергнуть близких людей опасности. Так что быстро отказался от этой затеи. – Старик устремил тоскливый взгляд на фотографию, стоявшую на столике рядом с его креслом.

– А ЛС-34? Откуда вам его поставляли?

Вингерен не ответил – погрузился в воспоминания. Саре пришлось деликатно покашлять, чтобы вернуть его к действительности. Он взглянул на нее как ни в чем не бывало:

– Не знаю откуда.

– Ладно… А что вы можете сказать об этом препарате? Как он действует на психику?

– Это психотропное химическое вещество, сильный галлюциноген. Его разработали для снятия психоэмоциональных блокировок, возникающих в результате некоторых душевных недугов, и в свое время использовали в психоаналитической терапии пациентов с заторможенной психикой. ЛС-34 помогал замкнутым, ушедшим в себя людям проявить свой невроз.

– Похоже на ЛСД.

– Именно. Это вещество из той же группы. Производное эрголина, алкалоида спорыньи. Вы, наверное, знаете, что спорынью, грибок, паразитирующий на ржи, в Средние века применяли как галлюциноген. По сути это одно и то же, только ЛС-34 помощнее, чем ЛСД.

– Каракули на стенах в палате пациента Четыре-Восемь-Восемь – побочный эффект препарата?

– Каракули? – озадаченно переспросил доктор Вингерен.

– Ну… по крайней мере, так кажется на первый взгляд, – развела руками Сара. – А вы не согласны?

– У вас есть фотографии стен?

– Да…

– Покажите мне.

Она достала из кармана мобильный телефон и, открыв папку с нужными файлами, развернула его экраном к старику.

– Надо же, ничего не изменилось, – пробормотал тот. – Он рисовал одни и те же образы.

– Образы? – на этот раз озадачилась Сара и, увеличив фрагмент снимка, еще раз всмотрелась в него, но не различила никаких поддающихся осмыслению форм.

– О да. Это сложная система повторяющихся образов. Приглядитесь внимательнее.

Сара попыталась проследить контуры некоторых пятен, однако безрезультатно.