Крик болотной птицы

— Знаешь такого? — с прищуром взглянул на полицая Лысухин. — А коль знаешь, так и выполняй. Отыщи его и доложи. Причем срочно, прямо-таки выпрыгивая из штанов! А то ведь этот Ауг сам тебя вытряхнет из штанов!

— Смотрите за этими орлами! — приказал главный полицай своим подчиненным. — Еще неизвестно, кто они на самом деле… А я — мигом.

— Давно бы так! — проворчал Лысухин и опустился на землю рядом со Стариковым.

Что они думали, что чувствовали? Можно сказать, что почти ничего. Сейчас они были как путники, сделавшие первые шаги по опасной, непредсказуемой дороге. Терзания и сомнения — идти по той дороге или не идти, когда сделать первый шаг, каким должен быть этот шаг — остались позади. Они ступили на эту дорогу, и теперь возврата не было. Все просто — нужно идти по той дороге и обязательно дойти до цели.

Ждать пришлось недолго. Примерно через полчаса послышался звук мотора, и вскоре к полицаям подъехал крытый грузовик. Из кабины грузовика вышел офицер с погонами гауптмана, из кузова выскочил десяток вооруженных солдат и с ними — старший полицай.

— Вот они, господин гауптман! — указал полицай на Старикова, Лысухина и Воробья. — Прибыли со стороны леса. Кто такие — говорить не желают. Требуют лично вас.

Должно быть, гауптман знал русский язык, потому что внимательно выслушал старшего полицая: так слушают собеседника, когда понимают, о чем он говорит. Но при этом он смотрел не на него, а на сидевших на земле Лысухина, Старикова и Воробья. Воробей, увидев гауптмана, подался ему навстречу — из чего Стариков с Лысухиным сделали однозначный вывод, что гауптман и есть тот самый Ауг.

Офицер что-то приказал солдатам, они подошли к Старикову, Лысухину и Воробью и окружили их плотным кольцом. Гауптман усмехнулся и сделал знак рукой, чтобы они следовали за солдатами. Все трое поднялись. Тяжелее всех пришлось Старикову, так как руки у него по-прежнему были связаны.

Когда они поднялись, их сразу же разделили. По всему было видно, что дальше их поведут или повезут порознь. Стариков и Лысухин предвидели это заранее, а потому настало время сыграть очередную сцену спектакля. На этот раз в присутствии зрителей, которыми являлись гауптман Ауг, немецкие солдаты и полицаи.

— Сволочь! — произнес Стариков, неприязненно глядя на Лысухина. — Предатель! Думаешь, осыплют тебя немцы золотом за твое предательство? Сдохнешь, как собака!

И Стариков презрительно плюнул в сторону Лысухина. Капитан же ничего не сказал в ответ, лишь презрительно усмехнулся. Полицаи, немецкие солдаты и гауптман Ауг внимательно наблюдали за Стариковым и Лысухиным. Наиболее внимательным зрителем был Ауг — на это обстоятельство Лысухин и Стариков обратили особое внимание.

Лысухину приказали лезть в кузов грузовика, Старикова повели пешим порядком, а Воробей остался на месте. Вместе с ним остался и Ауг.

Все, что успели Стариков и Лысухин, — так это обменяться короткими прощальными взглядами. Эти взгляды не были частью спектакля, они были непроизвольными, это был молчаливый разговор двух душ. Может быть — последний разговор, потому что как знать, что ожидало Лысухина и Старикова…

Глава 12

— Итак, повторите, что именно сказал ваш агент об этих двух людях! — требовательно произнес полковник Вайскопф. — Меня интересуют все нюансы. Даже те слова, которые ваш агент лишь хотел сказать, но отчего-то не сказал.

Гауптман Ауг досадливо поморщился. Он уже трижды во всех подробностях докладывал полковнику о своем разговоре с Воробьем — точнее говоря, со своим давним агентом Кладовщиком. Что еще хочет слышать от него дотошный полковник? Но делать было нечего — пришлось гауптману докладывать четвертый раз на ту же самую тему.

— Да, это те самые люди, которые прибыли из штаба армии, которая ведет наступление в сторону Белоруссии, — четко произнес Ауг. — Один — специалист по взрывному делу, другой — по агентурной работе. Специалист-взрывник сдался нам добровольно. А чтобы его переход к нам имел бо́льшую ценность, он прихватил с собой своего напарника. Оглушил, связал… Все это происходило на глазах нашего агента. Агента же он прихватил с собой с другой целью — чтобы он подтвердил, что эти двое не партизаны, а специалисты из штаба армии. На мой взгляд, — Ауг помедлил, — этот человек, кем бы он ни был на самом деле, действовал логично и разумно.

— Да, но как же он вычислил вашего агента? — спросил полковник. — Не сам же агент рассказал ему о себе!

— Этого я не знаю, — сказал гауптман Ауг. — Но, как видите, вычислил. И не ошибся. Возможно, сам агент дал ему какой-нибудь повод… Не будем забывать, что один из перебежчиков — специалист по агентурной работе. Из чего следует, что он умеет вычислять и разоблачать вражеских агентов. Наших агентов, — поправился Ауг.

— Может быть, может быть… — в раздумье проговорил полковник. — Скажите, гауптман, а вам не кажется это странным?

— Что именно? — не понял Ауг.