Крик чайки

Экскурсии, проводившиеся Ольгой Чайкиной, всегда были неповторимы, пусть это был один и тот же маршрут. Но в один из дней женщина почувствовала что-то неладное и поспешила вывести людей из скалистого ущелья, однако сама выбраться так и не успела. Ущелье завалило. Когда прибыли спасатели, – было уже поздно: бедную женщину придавило. Девочка, не знавшая родного отца ни мгновение, нашла заботу в отце подруги. Он-то и забрал Александру, оставшуюся одну, к себе. Разношёрстные характеры, несовпадающие интересы и трёхгодовалая разница в возрасте со взрослением стёрлись, и всегда жившие плечом к плечу девочки стали неразлучны, как сёстры. Вдоволь не насладившись всеми прелестями детской беззаботной жизни, Александра защищала Стефанию даже от неосторожного дуновения ветра.

– Чайка! Намечается гроза, не пора ли осесть? – вскрикнула появившаяся на балконе Стефания, боязно взглянув на небо. «Чайка!» – вот что было всегда у всех на слуху. Вынужденно Чайка может встряхнуться и стать очень язвительной, несмотря на внешнее белое оперение.

Стефании хорошо было известно, что Александра всей душой обожала дождь. Лужи. И море. Пожалуй, единственное, что она не любила, – так это плакать. Считала, что слёзы – слабость, и никогда не показывала их на людях.

– Ещё чуть-чуть – и хлынет ливень! – настаивала девушка, озираясь по сторонам в ожидании гнева природы. – Идём же в дом!

Александра с нежностью взглянула на порозовевшие от волнения щёчки Стефании и ностальгически улыбнулась. Её характер всегда был непростым, и порой Стефании приходилось краснеть за её слова и выходки. Если маленькая Александра увидит яблоки в чьём-то саду и захочет их, то непременно перелезет через забор, напихает плоды по всем карманам, а после будет предлагать всем – и Стефании в первую очередь.

«Что тут такого-то? – откусывая яблоко, недоумевающе пожимала плечами та. – Люди не обеднеют от нескольких яблок. Проблема, если у них бедная душа».

– Ладно. Но можно же и попросить… – стыдливо оглядывалась Стефания.

– Да-да, а потом вся твоя жизнь будет соткана из просьб и чувства вины. Если рядом с тобой человек, которого нужно будет постоянно о чём-то просить: чтобы согрел тебя, когда холодно, чтобы поддержал тебя, когда плохо, чтобы поделился яблоком, в конце концов, – не омрачнеет ли твоя жизнь?

Стефания не спорила, поскольку знала, что это бесполезно, да и отчасти её подруга была права.

С уже расколотых огненной полосой небес полилась вода. Раскатистым эхом зловеще разразился гром. Девушка, приобняв подругу, вынужденно покинула своё «место свободы и силы». Именно так она называла балкон дома, откуда открывались чрезвычайно роскошные и живописные места Крымского полуострова: горы, старинные виноградники и, конечно, море.

Село Малый Маяк помнит их в младенчестве и в отрочестве. В школьные годы подруги вместе ходили в единственную в селе школу, где преподавала бабушка Александры. Но к большому сожалению, её они там уже не застали…

– Давай, выпей чаю, – сказала Стефания, приглашая к столу продрогшую подругу.

– Малиновый, – улыбнулась Александра, опустившись на стул, – всё, как я люблю! Наконец-то учёба скоро кончится, и мы сможем вдоволь отдохнуть здесь, в месте, где прошло наше с тобой детство!..

Дом, в котором она поселилась ещё в детстве, был для неё лучшим местом на земле. С невысокими потолками, до которых она любила доставать, прыгая на пружинистой кровати, и краном в ванной, что часто не подавал горячую воду.

Боль от обиды, затаившаяся у Александры с самого детства, время от времени напоминала о себе. Она не понимала, как отец ни разу так и не захотел увидеть своего собственного ребёнка, познакомиться с ним. Человек наверняка даже не знает, кто у него родился. А Стефания, прекрасный распустившийся цветок, девушка двадцати лет, бесконечно любила своего отца, но и безмерно скучала по матери, оставив двух девочек на попечение мужа и беспечно ушла из дома, просто оставив записку. В ней говорилось, что она искренне просит прощения, но жить так больше не может. А также просила не предпринимать никаких попыток разыскать её. Александра иногда не выдерживала:

– Она даже не заслуживает того, чтобы о ней думали. Не смей. Моя мама была и твоей, и она умерла. А других и не надо.

За свои двадцать три года она видела, кажется, всё. Женщину, живущую в их доме до определённого времени, она считала своей тётей, потому как та много ночей провела под их крышей, прячась от побоев мужа, имеющего большие проблемы с алкогольной зависимостью. Когда цирроз разъел печень безжалостного пьяницы, женщина облегчённо вздохнула и вернулась в свой дом, а маленькая Александра всё чаще грустила из-за переезда тёти. Лишь в четырнадцать девочка узнала, что она просто-напросто сбегала от своего мужа, прячась у них.