Крик дьявола

Себастьян послушно закрыл глаза и удивился, как страх быстро помог ему воспроизвести запечатлевшийся в памяти «Блюхер».

– Да, – сказал он. – В нем были дыры – сотни маленьких черных дыр. А спереди, на носу, у самой воды на веревках висели люльки – знаете, типа тех, с помощью которых красят высокие дома…

Кивком Джойс велел секретарю фиксировать каждое слово.

64

В кают-компании чуть слышно гудел единственный висевший над столом вентилятор, его лопасти методично помешивали воздух, который был влажным и теплым, как простыни больного малярией.

Единственным звуком, нарушавшим тихое монотонное постукивание столовых приборов о посуду, было хлюпанье, с которым комиссар Фляйшер прихлебывал суп. Суп был густой, гороховый и настолько горячий, что Фляйшер считал нужным как следует дуть на каждую ложку, прежде чем отправлять ее в рот. Эти звуки напоминали спуск воды в унитазе. Сделав паузу, чтобы покрошить в суп черного хлеба, Фляйшер взглянул на лейтенанта Киллера.

– Значит, вам так и не удалось найти вражеский летательный аппарат?

– Нет. – Киллер, не поднимая глаз, продолжал вертеть в руке винный бокал. В течение сорока восьми часов лейтенант со своими подчиненными прочесывал болота, протоки и мангровые леса в поисках обломков аэроплана. Он был изможден и искусан насекомыми.

– Ja, – мрачно закивал Фляйшер. – Упал где-то неподалеку, но деревья не задел. Так я и знал. Рябчик так иногда делает, если по нему палить из дробовика. Бах! И он вот так падает… – Фляйшер поболтал рукой в воздухе, имитируя падение себе в суп. – А потом вдруг происходит вот что. – Он возобновил полет руки в сторону суровой неандертальской физиономии инженера Лохткампера. Все внимательно наблюдали за этим. – И птичка-малышка улетает себе восвояси. Как можно было так плохо стрелять с такого близкого расстояния, – продолжил Фляйшер и, завершив «полет», опять взялся за ложку. Кают-компанию вновь окутала теплая влажная тишина.

Старший инженер Лохткампер методично набивал рот, словно одну из корабельных топок. Костяшки пальцев на его руках были сбиты в кровь от постоянного «жесткого контакта» со стальными листами и тросами. Даже летевшая в направлении его лица рука Фляйшера не могла отвлечь инженера от мыслей, занятых железом и оборудованием, соотношением веса и угла наклона. Для того чтобы обнажить на днище «Блюхера» большую площадь для сварки по правому борту, ему был нужен угол в двадцать градусов. Это требовало смещения тысячи тонн груза и казалось нереальным. «Если только затопить трюмы по левому борту и демонтировать орудия, сняв их с лафетов, – размышлял он, – тогда под него можно приспособить камели…»

– Дело вовсе не в плохой стрельбе, – возразил командир артиллерии. – Самолет пролетал слишком близко, со скоростью… – Не договорив, он провел указательным пальцем по своему длинному носу и раздраженно посмотрел на скатившуюся по нему капельку пота. Все равно этот жирный индюк ни черта не поймет, так что не стоит тратить энергию, вдаваясь в технические подробности, он ограничился тем, что лишь вновь повторил: – Дело вовсе не в плохой стрельбе.

– Я думаю, самолет противника благополучно вернулся на базу, – сказал лейтенант Киллер. – Исходя из этого следует ожидать, что в ближайшее время противник может предпринять против нас некие атакующие действия. – Киллер получал истинное удовольствие от своего привилегированного положения в кают-компании. Никто из младших офицеров не осмелился бы так свободно высказывать свое мнение. Правда, никто из них и не смог бы высказаться более разумно, чем он. Когда он говорил, старшие офицеры прислушивались, если и не уважительно, то как минимум внимательно. Киллер принимал торжественную присягу в Военно-морской академии в Бремерхафене в 1910 году. Его отец – барон и близкий друг кайзера – был адмиралом имперского флота. Однако лейтенант слыл любимчиком не за красивые глаза и хорошие манеры, а за искреннее трудолюбие, педантичность и сообразительность. Будучи хорошим офицером, он стал для крейсера достойным приобретением.

– Ничего нам здесь не грозит, – пренебрежительно возразил Фляйшер. Он не разделял всеобщего мнения об Эрнсте Киллере. – Да и что тут можно сделать? Мы в полной безопасности.

– Даже если припомнить историю морских сражений, герр комиссар, станет понятно, что от англичан можно ждать всего, чего угодно. Причем сделают они это решительно и молниеносно. – Киллер почесал распухшие за левым ухом красные укусы.

– Пф-ф! – Яростно выражая презрение, Фляйшер фыркнул, брызгая гороховым супом. – Англичане по меньшей мере трусы и кретины и будут держаться от дельты реки подальше. Они не осмелятся сунуться к нам сюда.

– Не сомневаюсь, время докажет вашу правоту, герр комиссар. – Киллер неизменно употреблял эту фразу, выражая свое несогласие с мнением высшего руководства. Зная об этом, капитан фон Кляйне со старшими офицерами едва заметно улыбнулись.

– А суп горчит, – довольный результатом спора заявил Фляйшер. – Повар использовал морскую воду.