Крик души

Казалось, что он кричит, доказывает, пытается уверить, но все его слова падают в пустоту.

Олег не хотел его понимать. Не мог его понять.

— Антон…

— Я тебе ничего не обещал, пап, — устало перебил его Антон. — Когда ты привел эту… девчонку в наш дом, я разве сказал что-то против этого? Ей, тебе? Я даже с ней не разговаривал, чтобы не сорваться. Но ты хочешь, чтобы я непременно с ней подружился!? — Антон поморщился. — Боже, зачем тебе это надо!? Я не понимаю. Тебе мало того, что я мирюсь с ее существование рядом с собой? — колкий взгляд в сторону отца. — Тебе этого мало? Ты хочешь, чтобы ее любили все!? — Антон стиснул зубы и выдавил: — Я — не ты, пап, и таким, как ты, наверное, никогда не стану. И твою девчонку никогда не полюблю, — добавил он резко.

— Ты даже не хочешь постараться… — как-то обреченно проговорил Олег.

— Да, не хочу, — напрямик заявил ему парень. — Не хочу! И что с того? Обвинишь меня в черствости души? Валяй. Только это ничего не изменит. Есть те, кто поймут тебя… Тамара Ивановна, например. У нее нет детей, нет внуков, да ей за радость возиться с этой мелкой, но есть и те, такие, как я, которые не понимают, — вновь пытаясь что-то доказать, говорил сын. — Не требуй от меня больше того, что я могу тебе дать или просто пообещать. Пожалуйста, — попросил он. — Ты этим делаешь больнее всем. И себе, и мне… И ей тоже. Потому что насильно полюбить ее я не смогу. Заставить себя не смогу, ты понимаешь?..

Повисла угнетающая тишина. Страшнее Даша в своей жизни еще не слышала.

— Никогда?.. — прошептал Олег, поднимая на сына умоляющий взгляд.

— Черт, да что же ты заладил одно и то же, пап!? — вскричал Антон и, подскочив почти к самой двери, повернулся к отцу спиной, вскинув голову вверх и со свистом втянув в себя воздух. — Для тебя стала важна одна она, ты понимаешь!? — вскричал он с досадой и болью в голосе. — Тебе даже на меня плевать! Что со мной происходит, где я нахожусь, почему меня дома не бывает, тебе совершенно все равно!

— Ты ведь бываешь у друзей… — обреченно выдавил из себя Олег, пытаясь оправдаться.

— Да, у друзей, — зло прошипел парень. — А почему я бываю там, а не дома, тебя мало волнует, так?! Ты думаешь только о ней, что для нее лучше, что она хочет, что ей необходимо, — едко говорил он, сводя брови. — И совсем забыл о том, что у тебя есть сын!

— Но Дашенька, ей ведь всего восемь лет… — попытался оправдаться Олег. — Она маленькая еще…

— Да твоя Даша волком все время смотрит, будто и не среди людей жила все это время!

— Антон!..

— Что?! — закричал он, резко повернувшись, и внезапно застыл.

Взгляд его неожиданно, случайно упал на дверь, где, прислонившись к стене, дрожа всем телом, со слезами на глазах, стояла Даша. Глаза Антона сначала удивленно расширились, затем гневно сощурились, налились кровью, брови стремительно сошлись на переносице, превратив взгляд в тяжелый и удушающий.

Даша боялась пошевелиться, боялась даже дышать. Ее обдало ледяным холодом, а затем бросило в жар. Сердце застучало в груди рваными ударами, и взгляд от слез помутился, превратившись в испуганный взор.

Антон поджал губы и резко тыкнул пальцем в сторону Даши.

— Вот! — обернулся к отцу, указывая на свою находку. — Что она тут делает?! — закричал парень, глядя на Дашу, полными гнева глазами. — Что?! — он обернулся и накинулся на нее. — Чего ты встала?! — закричал он. — Чего сюда приперлась?! Тебя сюда звали?!

— Антон! — прикрикнул на него Олег, умоляюще глядя на Дашу.

— А что?! Пусть спать идет, раз уж ей даже место в доме выделили! — он бросил на девочку жгучий, полосовавший презрением взгляд. — Иди спать, кому говорят! — шикнул он на нее.

И тут Даша словно очнулась. Стало стыдно и очень обидно. Она попятилась, дрожащими ножками делая неуверенные шажки назад, полными слез и отчаяния глазами глядя на двух, находящихся на грани мужчин, один из которых ее любил, а другой ненавидел, наткнулась на косяк, ушиблась, но не проронила ни слова.

В висках стучала кровь, из груди рвалось сердце, а перед глазами… его перекошенное от ярости лицо.

— Дашенька, иди в кроватку, — ласково попросил Олег, стараясь успокоиться, и ласково глядя на девочку.

Но, глядя на ее трясущийся от невыплаканных рыданий подбородок, успокоиться он не мог.

Даша вдруг подскочила, сделала резкое движение и, повернувшись к ним спиной, бросилась к себе.

Проводив ее худенькую фигурку затравленным взглядом, Олег посмотрел на Антона со злостью.

— Посмотри, что ты наделал! — закричал он на сына.

— Что?! — искренне изумился тот.

— Тебе вообще не стыдно?! — кричал профессор Вересов, глядя на сына расширившимися глазами.

— Мне не может быть стыдно! — огрызнулся тот и повернулся к отцу спиной, уперевшись руками о стол. — Она сама виновата, — пробормотал он словно из последних сил. — Какого черта она подслушивала!?

— Она ребенок, Антон…

— И что с того?! — раздраженно вскричал парень. — Я тоже был ребенком, меня разве можно было застать ночью подслушивающим твои разговоры?!