Крик души

— Или, может быть, ты думал, что я стану считать ее своей любимой младшей сестренкой? — презрительно выдохнул он. — Ты ждал, что я, как и ты, приму ее с распростертыми объятьями?! — он посмотрел на отца, но тот, вскинув подбородок, молчал. — Но, пап, я тебе никогда не лгал, ведь правда!? Я сразу сказал, как отношусь ко всей этой истории. И сразу заявил, что мириться с ее проживанием в нашем доме не стану, — он поджал губы. — Ты сделал свой выбор, и теперь я делаю свой.

Мужчина посмотрел ему в лицо.

— Так вот какой твой выбор? — с грустью проговорил Олег. — Уехать за границу? Сбежать?!

Антон стиснул зубы.

— Не сбежать, а просто уехать. Учиться, — возразил молодой человек. — Я никогда ничего не обещал тебе в отношении этой девчонки, пап. Никогда не говорил, что буду заботливым и любящим… братишкой для нее, — он шагнул в сторону, передернув плечами. — Я не знаю, почему она тебе так дорога, никогда, наверное, не пойму, почему ты отказываешься от своей прежней жизни ради нее, отталкивая меня от себя, но раз так… значит, пусть будет так. Я хочу, чтобы ты был счастлив, — Антон вздохнул. — Что ж, будь счастлив.

Олег покачал головой, стараясь скрыть боль в глазах.

— Я не хочу, чтобы ты уезжал. Я бы хотел, чтобы ты остался. Ведь учиться можно и в России…

— Ну, как ты не понимаешь, пап!? — воскликнул Антон, подскакивая к отцу. — Меня не будет там, где есть она. Я не смогу мириться с ее существованием в этом доме, не смогу смотреть на то, как она… занимает мое место. Это не эгоизм и не ревность, пойми… Мне плевать и на нее саму тоже. Но твое отношение к ней… Это меня коробит, от этого меня дрожь бьет, понимаешь!?

— Нет, не понимаю…

— Черт! — выругался парень, схватившись за голову, и резко отвернулся. — У нее будет то детство, которого не было у меня!

— И это делает ее для тебя врагом?.. — изумленно выдохнул Олег.

— Это ставит меня перед фактом, что я не смогу на это смотреть, вот и все, — отрезал парень.

— Но, Антон, — взмолился отец, — ты ведь совсем не знаешь Дашеньку! Ты даже не пытался с ней познакомиться и узнать ее лучше. Я уверен, что ты…

— Я не желаю узнавать ее лучше, папа! — перебил его сын. — Это ясно?

— Но почему!? — искренне изумился Олег. — Что она сделала ужасного? Она не виновата в том, что выросла в неблагополучной семье, ведь так? Не виновата в том, что ее мать оказалась алкоголичкой, и…

— Какая прекрасная родословная, — сквозь зубы выдавил тот.

— Откуда в тебе столько желчи? — ошеломленно изумился Олег. — Откуда?! Я не учил тебя этому. Я тебя не так воспитывал!

— Значит, ты что-то упустил из виду, — отрезал молодой человек. — Я такой, какой есть. Уж извини, если не такой, каким тебе хотелось бы меня видеть! Да, мне все равно, что было с этой девочкой, и ее судьба меня тоже не волнует. Да и с какой стати должна волновать, когда она — никто для меня!? Да, я не хочу с ней общаться и пытаться подружиться с человеком, с которым у меня нет и не может быть ничего общего. Не хочу и точка! — он бросил на отца решительный, твердый взгляд. — Она не такая, как я, не из моего круга…

— Но это не делает ее изгоем! — воскликнул Вересов-старший. — Она может стать одной из таких, как мы…

— Нет, — коротко и легко бросил Антон. — Она никогда не станет одной из нас, и ты это знаешь.

— Антон, я не узнаю тебя! — вскричал мужчина, подскакивая к сыну. — С каких пор ты начал страдать честолюбием?! Да и этого ярого максимализма я в тебе никогда не замечал. Откуда все это!?

Антон тяжело вздохнул, опуская глаза вниз и качая головой.

— Тебе не стоило привозить ее в Москву, — не отвечая на его вопрос, сказал он, отворачиваясь. — Нужно было позаботиться о ней другим способом, если уж ты так хотел ей помочь.

— Ее нужно было увезти из Калининграда… — едва слышно выдохнул Олег.

— Значит, нужно было определить ее в детский дом, — настаивал сын. — Но брать на себя ответственность за жизнь девочки, которая тебе никем не приходится… Это глупо. Это безрассудный поступок.

— С каких это пор милосердие является безрассудным поступком? — с горечью спросил Олег.

— С тех самых, когда перестало что-либо значить в этом мире! — отрезал сын.

Олег отчаянно замотал головой в разные стороны.

— Я не верю, не верю, что всем плевать… Не хочу в это верить.

— Но это так!

— И тебе? — подняв острый взгляд на сына, спросил мужчина. — И тебе тоже плевать?

Антон едва выдержал этот взгляд. Боль билась в висках, разливаясь по всему телу.

— Да, и мне тоже плевать.

Олег поджал губы, опустив взгляд вниз, а потом…

— Что ж, значит, так тому и быть, — твердо заявил он, и Антон вздрогнул от этих слов. — Потому что мне НЕ плевать!

Воздух стал давить на легкие, Антон сглотнул.

— И что ты хочешь этим сказать? — выдавил он из себя.

— Я не брошу Дашеньку, — решительно заявил Олег.

Антон нахмурился. Мир продолжал рушиться.

— И?..

Оба застыли, слушая, как стучат часы, и бьется в стекла трагедия.

— Будет лучше, если ты, действительно, уедешь, — ответил отец. — Наверное, должно пройти время, чтобы вы привыкли к такому положению. Да и в Англии ты получишь хорошее образование, ты об этом мечтал.