Крик филина

– Это ты-то законопослушный? – рассмеялся Орлов. На его посветлевших глазах выступили слезы, он вытер их указательным и большим пальцами и сказал, изумленно качая головой: – Уморил ты меня, Сашок, своим народным юмором. Слов нет. Сразу видно, что у тебя от боли последние мозги бесповоротно испортились. А вот давай спорить, что через пять минут ты, Павлин, известный в городе вор-рецидивист, карманник и социально опасный элемент, который и существует-то только на то, что украдет у честного пролетария, будешь схвачен во время кражи за руку с поличным. Например, с кошельком всеми уважаемого нами доктора. Доктор, – обратился он к врачу Коржикову, смотрящему на представление широко раскрытыми от изумления и страха глазами через толстые стекла черных роговых очков, – дайте мне ваш бумажник, мы его сейчас одним движением руки переместим в карман проходимца Павликова, затем позовем из коридора понятых, их там полным-полно. Ну-ка, ребятки, подержите этого уголовничка.

– Уж и пошутить нельзя, – всерьез перепугался Павлин и, на мгновение забыв о больной руке, цепко схватился за свои карманы, но тотчас вскрикнул от боли и плаксиво заговорил: – Все расскажу, гражданин начальник, только не надо творить беззаконие…

– А ты, Павликов, оказывается, намного умнее, чем я думал, – одобрил его поступок Орлов. – Я весь внимание. – И жестко прикрикнул, подстегнув Павлина к действию: – Ну!

– Это случилось третьего дня, – торопливо заговорил Павлин, заметно нервничая, переживая, что не имеющий совести Орлов вдруг передумает и ему придется пару-тройку лет провести на нарах. – Я в тот день работал на третьем маршруте и обратил внимание на одного господина. По его благородному виду я сразу определил, что деньга у него имеется, ну и подрезал у него бумажник и дорогие «котлы». Бумажник с ксивой тут же на улице Иванькова по-быстрому скинул, а «котлы» в скупку сдал на углу Интернациональной и Карла Маркса незабвенному господину Гольдфарбу. А сегодня утром, когда я, как всегда, вышел на работу… на «трешку», меня неожиданно загребли два фраера и сказали, что я не на того напал и в этом моя крупная ошибка. Я было в отказ пошел, но они долго не церемонились. До этого скорбного дня я этих беспредельщиков не встречал ни разу. Ну и начали они у меня выпытывать, что да как, а когда пригрозили, я и раскололся. В общем, эти нелюди не простили меня и… дальше вы сами все знаете.

– Благодарю за сотрудничество, – ровным голосом ответил Орлов, с великим вниманием выслушав горестную исповедь знакомого щипача. По тому, как нервно у Клима задергалось правое веко, Илья догадался, что эта история его напрягла достаточно сильно. – Стоило из-за этого нервничать, – сказал капитан и по-дружески, но довольно жестко потрепал Павлина по плечу. – Гуляй, Саша, лечи руку, да не забывай мое доброе к тебе отношение.

– Благодарю, гражданин начальник, – оживился обрадованный Павлин и проворно кинулся к выходу, с необыкновенной ловкостью протиснувшись между стоявшими у двери оперативниками. Через секунду из коридора донеслось: – Адью, господа!

– Пальчик подживет – попрошу на шконку! – крикнул ему вслед Орлов и засмеялся, с довольным видом потирая сухие ладони. – Потешь себя, погуляй пока. Доктор, а вам мои искренние извинения за причиненные хлопоты…

– Ну что вы, – заулыбался Коржиков, заметно суетясь и не зная, куда сунуть руки, – какие могут быть извинения? Это мой долг гражданина и врача.

– И тем не менее не забывайте и дальше уведомлять нас о таких вот встречах с банд… с непорядочными людьми.

– Всенепременно, – с готовностью закивал Коржиков.

Выпроводив шумного Орлова с его молчаливыми сотрудниками из кабинета, доктор на подгибающихся ногах прислонился спиной к прохладной двери и с облегчением выдохнул. Постоял в таком положении с минуту, затем быстро перекрестился, глубоко и протяжно вздохнул и, выглянув в коридор, осекшим от волнения голосом пригласил:

– Следующий!

Глава VI

Автобус, в последний раз громыхнув какой-то своей неисправностью внизу деревянного кузова, замер перед обшарпанными дверями с кованой решеткой, закрывавшей толстое непрозрачное стекло. Поднятое колесами серое пыльное облако полетело дальше, рассеиваясь по улице.

– На выход! – коротко бросил Орлов и первый направился к двери.

Легко спрыгнул с подножки, не останавливаясь, он на ходу деловито поправил гимнастерку и с мальчишеской ловкостью взбежал на порог. Старинная тяжелая дверь из дуба, к тому же отяжеленная грузом, чтобы закрывалась самостоятельно, подалась не сразу – капитану пришлось приложить заметное усилие. Звонко прозвенел медный колокольчик, Клим с ребятами оказались внутри небольшого помещения.