Крик (СИ)

Наедине с оставшимся желанием,
Ломая тишину непослушными пальцами…
Как на глубине задержу дыханье…
Нам все предстоит узнать самим…
Когда-нибудь…
И может, не под этим солнцем…
Но все вернется, знаем…
Все вернется…
Когда-нибудь… поймем, кровь в сердце не остыла…
Зачем все было с нами?
Зачем все было..?
В свете настольной лампы, перебирая в памяти,
Приму таким, как есть все, что хотел исправить…
Устав бежать, приобретать и тратить…
Что я возьму с собой за горизонт на закате?
Сколько рук пожато, рассветов встречено?
Все идет по кругу, циклично, но не вечно!
Однажды обязательно проснемся,
Чтобы ответить на все свои вопросы…
Когда-нибудь, поняв, что значит быть… и сколько весит наша жизнь,
А завтра сможет подождать меня, пока я вдохну запах этого дня…
И досмотреть бы до конца этот закат…
Похоже, пазл закончен и мне пора назад…
Но… сколько смог бы я взять? Так мало…?
И мы возьмем с собою так немного…
Ни золото, ни сумки с потертыми джинсами…
Лишь память о любви, и в долгую дорогу…
Нам все предстоит сложить самим…
Когда-нибудь…
И может, не под этим солнцем…
Но все вернется, знаем…
Все вернется…

Эпилог

«Солнце весёлыми зайчиками скакало по стене, залезая под крепко смеженные ресницы и призывая поскорее просыпаться в такой замечательный день. Я сладко потянулся, наслаждаясь напряжением всех мышц в теле. Как же всё-таки замечательно жить! Ещё один отличный день! С кухни, под дверь просачивался соблазнительный запах свежеиспечённых оладий. Я выпрыгнул из постели, слегка ёжась от легко ветерка, что трепал занавески и позволял солнечным лучам скакать по комнате, именно благодаря тому, что я вчера с вечера поленился закрыть окно, сегодня получилось так удивительно-замечательно.

Быстрые гигиенические процедуры и я захожу в кухню. На одном из стульев, поджав ноги сидит Хоуп, как всегда уткнувшись в бумажную книгу и не замечая ничего вокруг. У нас в доме много книг, мне кажется так было всегда, но мне не раз говорили, что мы обладатели большого сокровища, на что я лишь пожимаю плечами.

У плиты стоит она, самая замечательная женщина в мире, она именно сейчас оборачивается ко мне и улыбается. Мама. Как замечательно что она у меня есть. Кара рассказывала, что всего этого могло не быть. Она говорила, что мама воевала, много. Я в это не могу поверить. Как может такая женщина держать в руках автомат, махать острым охотничьим ножом. Нет, конечно, в шкафу весит полная амуниция, которую я даже пару иногда видел на маме, когда она по её же словам ходила поразмять косточки.

Дядя Ли когда занимался со мной говорит, что она большая умница и много схватывала на лету. Я не могу представить, как это, жить в войне, когда все, даже женщины, должны вставать под ружьё. Мама говорила, что даже когда я родился война шла полным ходом, да и сейчас мы вооружены до зубов и не только отстаиваем свои границы, но, если неприятель нападает на нас отбираем и его земли.

Я устраиваюсь за столом, в ожидании, когда мама даст мою тарелку, на которой ровной стопочкой будут лежать вкуснючие оладушки, в этот момент вихрем, с заднего двора, вбегает мужчина и схватив маму за талию кружит её со словами:

— А где тут моя самая любимая девочка? — он прижимает её к себе и целует.

Родители иногда такие смешные, как дети. Но я с удовольствием смотрю на них, они очень красивая пара: она с длинными тёмно-русыми, отливающие золотом волосами, немного усталыми зелёными глазами и извечной тёплой полуулыбкой и он с волосами цвета спелой пшеницы, выбеленными на висках сединой, с голубыми задорными глазами и ртом, счастливо растянутом до ушей. Они необыкновенно гармоничны мамы среднего роста, крепенькая, но на фоне высокого и широкоплечего отца смотрящаяся хрупкой.