Крик в ночи (СИ)

Остановившись перед огромной металлической дверью, Филдс подумал: «Каков Хмырь! Непревзойденный мастер лицедейства. Любопытно, в каком образе он встретит меня на этот раз?».

Дверь отворил огромный детина-охранник, который, быстро ощупав Филдса с головы до ног, велел следовать за ним. Другой охранник подвел к вошедшему немецкую овчарку и приказал:

— Нюхай!

— Я не приучен обнюхивать собак, — ответил Филдс.

— Это я не вам, — пояснил тот.

Овчарка, чуть не сбив с ног Филдса, стала громко обнюхивать его штаны.

— Ищи! — скомандовал охранник.

— Простите, — возмутился гость, — но то, с чем я родился, постоянно находится при мне. Могу предъявить.

— Если вы родились с наркотиками в штанах, — заметил охранник, — можете не волноваться, псу без разницы…

«Вот вам и Анастасий Евлампиевич!» — удивился Филдс.

Войдя в огромную залу, он изумился еще больше: шикарный интерьер по европейскому дизайну приятно ласкал глаз, чистейшего качества квадромузыка лилась со всех сторон. И вдруг он заметил того самого Лаокоона, установленного, словно в музее, неподалеку от гигантского телевизора. Боже праведный, что происходит?!

— Ну, кореш, вижу ты совсем стушевался… — сказал знакомый голос.

Филдс обернулся — рядом стоял невысокий мужчина с двумя золотыми цепочками на шее:

— Быстрее вспоминай, — поторопил он. — Времени у меня в обрез.

Напрягая память, Филдс понимал, что этот кто угодно, только не Хмырь. Он перебрал в уме всех подручных по операции «Мы» и… ну, да! Савелий Новиков, вот кто это!!

— Савка, дружище! — воскликнул он. — Как же так? Какими судьбами?!

— Признал, чертяга… — хмыкнул Савелий, облапив гостя в радостном порыве. — Рассказывай, что у тебя нового, как поживаешь…

К ним подкатили столик с выпивкой, закусками и десертом. Утонув в глубоких, лайковой кожи, креслах, они подняли бокалы с шампанским: «За встречу! За нас!».

Савелий удивительно изменился: лицо холеное, гладкое, голос человека, крепко стоящего на ногах, на сто процентов уверенного в завтрашнем дне, речь тихая, размеренная, с полуинтеллигентными оборотами. Глаза живые, не бегающие, как раньше, по сторонам, а смотрящие на собеседника прямо, с оттенком снисхождения. В общем, полное перевоплощение, да и только!

— Ты, старина, видимо, ищешь ответ на сакраментальный вопрос: в чем дело? — спросил Савелий. — И не можешь нати.

— Не могу, — признался Филдс. — Я ожидал увидеть все что угодно — Хмыря, клопов, ночные вазы, но то, что предстало перед моими глазами, просто не укладывается в голове.

— Обрати на меня внимание, — сказал хозяин, надкусив сочную дольку ананаса. — Я ведь уже далеко не тот… Кстати! Можем разбавить наш мальчишник красивыми девочками. Тут я совсем не изменился.

Даже не спросив Филдса, желает он того или нет, Савелий свистнул и в комнате, как по мановению волшебной палочки, оказались две эффектные девушки.

— Ничего товар? — самолюбиво спросил хозяин. — Любуйся и рассказывай о себе.

— Грустный рассказ.

— Что так? — удивился Савелий, посадив одну из девушек на колени. — Ты ведь у нас был фраером высокого полета, одетым по последней моде чуваком.

— Лучше про себя расскажи…

Савелий демонстративно обвел взглядом свои хоромы, засмеялся и ущипнул девушку пониже поясницы, от чего та наигранно взвизгнула:

— Вот какой я теперь! — сказал он. — Крутой, одним словом…

— Вижу, Савка, вижу. И радуюсь за тебя…

Савелий стал вспоминать, как, отмотав положенный срок, вышел на вольную волюшку и задал себе вопрос: кто виноват и что делать? Своей вины он просто не ощущал, поскольку все напасти относил на счет Филдса, а вопрос «что делать?» был для него скорее риторическим, так как делать он умел только одно — грабить. Возобновление «трудового стажа» совпало с перестройкой. Вот тут Савелий не без помощи дружков по зоне развернулся на полную катушку! Сначала открыл торговую лавку, затем магазин, после ресторан, вложил приличную сумму в автосервис и пошло, и поехало. Деньги он считать умел, поэтому на мелочи не разменивался и… купил сразу несколько квартир на третьем этаже известного особняка, а после — весь особняк.

— Здесь проживали старики-пенсионеры да алкоголики, правда, попался и профессор, торговавший ночными горшками китайского производства. Старье, кто позговорчивей, получило немного «зелени», ну а тех, кто стал гнать туфту, пришлось замуровывать в жидкий бетон: сам понимаешь, не подсуетишся — другие подсуетятся. Так Колька Курчавый говорил.

— И профессора в бетон?

— И профессора…

— Где сейчас Колька?

— На небесах, где же. Ты ведь сам его замочил в собственной «малине». Забыл?

Филдсу стало не по себе. Он растерянно посмотрел на одну из девочек, а та, перехватив его взгляд, мгновенно очутилась у него на коленях.

— Да не дергайся ты, земляк, — успокоил Савелий. — Дело прошлое. Кому сейчас этот придурок нужен? Ведь Колька меня и втянул в твою компанию — век ему не забуду… Да! Скоро должна возвратиться жена, время поджимает. Давай трахнем девочек, выпьем, закусим и разбежимся?

— Кто у тебя жена?