Крик в ночи (СИ)

— Правда? Что ж, и отлично! — воскликнул Коллинз. — У нас намного интереснее и демократичнее, вы сами в этом убедитесь. Но я отвлекся. Итак, дело касается вашего бывшего шефа. Пост, который он занимал в структуре ЦРУ, позволял ему вести двойную игру с КГБ, чем он, как мы теперь знаем, вполне профессионально пользовался. Более того, есть все основания полагать, что нити связей Уикли тянутся к высоким чинам КГБ, наиболее дальновидные из которых уже тогда фактически работали на Запад. Кто-то из них курировал ракетостроение, кто-то атомную энергетику, а кто-то занимался ловлей шпионов, так сказать, во всесоюзном масштабе, в службе общей контрразведки. Эти люди являлись «золотым фондом» ЦРУ, их имена были строго засекречены, но… нет ничего тайного, что не становится явным.

— К сожалению, здесь я ничем не могу помочь, — сказала Линда.

— Вы предварили мой вопрос, агент Грейвс. Но лучше вспомните имена чекистов, которые занимались вами в Советах после провала.

— Я отлично их помню: полковник Ведмедятников и майор Шельмягин.

— Вам известно, кто теперь Шельмягин?

— Кажется, шеф ФСК?

— Да, это так. Они меняются там десять раз на дню, просто чехарда какая-то.

Нам следует быстро ориентироваться в этой неразберихе, чтобы, сохранив своих людей, дать им возможность спокойно работать. Кстати, ваш приятель Филдс сейчас как никогда нуждается в целенаправленной поддержке.

Линда подумала: уж не ослышалась ли она?

— Вы сказали… Филдс?

— Да, именно Филдс. Есть и другие категории сотрудников российских спецслужб, которым необходима наша помощь, но это так, к слову.

— Чем же Филдс сейчас занимается? — спросила Линда.

— В настоящее время он, если так можно выразиться, принимает старт, ищет подобающую для себя нишу в русском бардаке.

— Значит, он жив?

Коллинз предложил ей сигарету:

— Ждал этого вопроса, потому что знал, насколько ваши отношения с Филдсом… — он подыскивал нужное слово, — доверительны. Я не ошибся?

— В прошлом времени, сэр.

— Разумеется. Все мы когда-то были молодыми. Не хочу вас чем-то задеть, поймите меня правильно, но послужной список всех бывших друзей Линды Грейвс нам хорошо известен.

Линда пустила колечко дыма по направлению к Коллинзу:

— Весьма польщена таким вниманием.

— Это наша работа, вы же понимаете.

— Наверное, Робертс понимает вашу работу лучше, чем кто- либо еще.

— Не слишком строго судите мистера «Мозги набекрень». Такое у него прозвище среди сотрудников.

— Очень точное, следует заметить.

Коллинз пошел напрямик:

— Сэм Уикли… Вам что-нибудь было известно о его связях с КГБ?

— Абсолютно ничего.

— Вы находились в близких отношениях. Не могло ли показаться, пусть косвенно или опосредованно, что он уделяет слишком много времени второстепенным задачам?

— Это было вначале нашей связи.

— Не совсем понимаю…

— Ну, применительно к занятиям любовью. В постели он был неукротим, и подобная второстепенная задача отнимала у Сэма много времени. Это мне не могло показаться.

— Простите, я еще не привык к вашей манере разговора.

Они молча наблюдали друг за другом. Чего Коллинз добивается, спрашивала себя Линда, к чему подводит беседу? Быть может, хочет сыграть на ее привязанности к Филдсу с тем, чтобы выудить какие-то сведения о Сэме? Похоже, такими сведениями он располагает более чем в достаточном количестве. Значит здесь что-то другое. Но что? В любом случае надо держать ухо востро.

— А вот Медведев и Шельмягин… — продолжил Коллинз. — О них Уикли часто упоминал?

— Ведмедятников, сэр. Если мне не изменяет память, ровно столько, сколько было необходимо по текущему моменту, связанному с моим провалом.

— Весьма любопытно, — оживился Коллинз. — Расскажите, как все происходило.

— Собственно, что рассказывать… Эти люди поначалу представились в качестве сотрудников МИДа, но военная выправка выдавала их с головой. Впрочем, они и не стремились что-либо скрывать — от слов перешли к делу, предложили сотрудничать.

— Как реагировал Уикли?

— Он предоставил мне выбор: или отказаться, или стать двойным агентом.

— Вот как? Значит, он не исключал возможности сотрудничества с КГБ?

— А что здесь удивительного? Сэм считал такую ситуацию исключительно важной для разведки.

— Что же вам помешало воспользоваться открывшейся перспективой?

— Это был мой выбор, мистер Коллинз.

— Конкретно.

— Сказались чрезмерные психологические перегрузки и, естественно, физическая усталость.

Он задумчиво произнес:

— Полагаю, так оно и было…

— Иначе и не могло быть, сэр.

Коллинз неожиданно вернулся к Филдсу. В настоящий момент, рассуждал он, его теперешние боссы, по всей вероятности, придерживаются выжидательной тактики. Однако, что совсем не исключено, готовят ему весьма «прицельную» роль. Какую именно — покажет время. И такое время, похоже, не за горами. Хотелось бы сыграть на опережение, чтобы упредить возможность нежелательных последствий для страны.

— Простите, для чьей страны? — спросила Линда.

— Для той самой, — ответил он, — служить которой мы с вами, агент Грейвс, присягнули на верность.

Линда пошла напролом:

— В чем состоит моя задача? Я должна помочь Филдсу?

— Мы все должны ему помочь…