Крик в тумане

Волны лижут жёлтый бок обрыва,
Клочья пены, словно пот с коня,
А лесов берёзовая грива
Обнимает ласково меня,
Здравствуй, Волга — золотые плёсы
Сквозь лиловых облаков пожар

На лугов сиреневые росы
Утро катит солнца рыжий шар.
Волга, Волга!
                          Всё запомнить нам бы:
И страды военной горький дым,
И моря потов,
                            и горя дамбы, —
Всё, что многим кажется — простим…
А на самом деле, если взглянешь
Малость самую, чуток со стороны —
В каждом самолёте, в каждом кране,
В каждой строчке те, что нет, видны.
Да, другие бросятся в прорывы
Где-то там, в двухтысячном году,
И лесов березовая грива,
Зашумев у волжского обрыва,
Передаст им предков маяту, —
Посвист пуль сквозь души и сомненья,
Шелест сердца на пороге тьмы…
Здравствуй, Волга, — русское теченье!
Здравствуйте, зелёные холмы!..

1958, Казань

Первая песня

Мне детство помнится поныне:
Река.
            Огни.
                        Лошажий храп.
Отец,
            ушедший в сумрак синий
На деревянный скользкий трап…
Молчала спящая вода.
Лишь вёсел бархатные всплески.
И женский визг.
                            И просто не с кем
Мне было поболтать тогда.
А я не спал, укрытый пледом:
Мир звал меня, незрим, неведом.
Он приготовил мне такое,
Чего я не прощу ему —
Оно ведь не дает покоя
Сегодня нашему уму.
Мы ищем в мире постоянства,
А мир в ответ подсунул нам
Симфонию антипространства,
Движений вечный тарарам…
Теперь, пожалуй, очень скоро
Ракеты станут возвращаться.
Я прилечу и сразу — в горы
С тобою,
                  млеющей от счастья.
Лицом в твои зароюсь волосы,
Преподнеся без хвастовства
Букетик звёздных гладиолусов
И шарф из антивещества…
Замрём.
                И прошлое нахлынет:
Река.
            Луна.
                         Лошажий храп.
На дебаркадер шаткий трап.
И дальний-дальний,
                                   синий-синий
Напев,
              звенящий до утра…

1958 год

* * *

Да, я хотел, чтоб ты была увенчана
Цветами, как венками зыбких радуг,
Моей мечты таинственная женщина,
Но нас рассорили навеки автострады.
Разбилось что-то самое бесценное —
Быть может, счастье глупое,
Не так ли?
И вот стою перед пустою сценою —
Смешной актёр освистанных спектаклей.
Зал обезлюдел.
Только за софитами
Хихикает пьянчуга-осветитель
И шприцами лучей,
Премудро скрытыми,
Меня пытает.
Люди, помогите!
Отзванивает эхо в люстре шпорами,
Я звал тебя, так что же, нелегко мне!
Зал обезлюдел.
Я — один.
О, горе мне!
А дни бегут.
Но ты меня —
Не помнишь…

1958 МИСПИС

* * *