Крики прошлого

— Ты же мне доверился. Мы с тобой — братья по несчастью. Выгоды тебе меня сдавать нет, значит, и мне беспокоиться не о чем. Сам подумай: «Ты приходишь в полицию с пистолетом и говоришь, кто тебе его продал? А зачем ты его купил? Здесь-то они тебе и скажут: «Привет». Да и это место я покину уже сегодня.

— А я разве не могу тебя убить прямо сейчас, чтобы убрать лишнего свидетеля?

— Не смеши меня! — искренне засмеялся продавец. — Я почти уверен, что как ты придешь к Егору в субботу, он заберет у тебя пистолет и пристрелит тебя из твоего же оружия. Не хочу тебя обидеть, но, думаю, убийца из тебя так себе. А теперь тебе пора уходить. Только не появляйся перед клубом Егора лишний раз, — он встал и приоткрыл свое потаенное окошко, посмотрев в него, он попрощался с Виктором и велел уходить. Молодой человек послушно выполнил указ и напоследок спросил:

— Как ты догадался? Ну… о том, что они сделали?

— По походке. У меня она была точь-в-точь такая же. И еще… — Филипп сделал небольшую паузу, подбирая слова. — Чем скорее в глобальном значении человек сможет понять, что он насекомое, тем больше вероятность, что он сможет стать человеком. У тех ребят шансов уже нет, но у тебя-то еще есть! Не позволь своей гордыне загубить твою жизнь… подумай об этом.

— А все-таки мне нравится твоя философия, — с улыбкой и уже уходя, ответил Виктор. — Прощай!

— Да проваливай уже! — без злобы попрощался Филипп.

Сделав круг, Кротов вышел в трех кварталах от клуба «Free Live», как ему и сказал этот странный тип Филипп, или как его там зовут. Хоть до дому и было порядка десяти километров, Виктору хотелось пройтись пешком, но идти с пистолетом в кармане через полгорода даже ему показалось глупо. Вызвав такси, юноша отправился домой. Перед тем, как лечь спать, он все думал над словами Филиппа, и, нужно сказать, его откровенный рассказ потряс молодого человека до глубины души. Со временем Виктор даже начал прислушиваться к доводам о том, что жизнь сама способна расставить все на свои места. Но после, уже отходя ко сну, к юноше снова вернулись его галлюцинации.

— Что же ты за ничтожество. Ты просто жалок. Они тебя унизили, просто изничтожили твое естество, а ты, ты собираешься все спустить им с рук? Да ты просто жалкая шавка! Не припомню более трусливой твари! — растянуто и мелодично звучал голос в голове, непонятно — толи Виктора, то ли уже чужой.

— Хватит! Прочь из моей головы! — сопротивлялся парень.

— Кому ты это говоришь? Ты не понял, что я — это ты? Только я сильная твоя сторона, смелая, мужественная и справедливая. Я несу возмездие! А ты же — воплощение слабости. Ты боишься. Ты всегда был трусом. Даже у нашей сестры больше воли, чем у тебя.

— Заткнись! Заткнись!

— И этот жалкий торговец… тоже мне, возомнил себя мудрецом! Насекомое насекомым и останется! Но мы же не такие! Мы — даже больше, чем люди! Выпусти меня, и я тебе все докажу! Дай же мне свободу, что мы с тобой так жаждем, и я сделаю все сам. Тебе же останется лишь быть зрителем.

— Нет. Нет! Я не стану ничего делать. Филипп прав — жизнь сама все расставит на свои места, а если я пойду туда и сделаю то, о чем ты говоришь, моей жизни конец! Да еще могут пострадать родные.

— Глупец, твоей жизни уже конец. Я тебя не отпущу так просто. Но есть выход. Дай мне волю всего на один день, всего на час! Я уже все продумал, никто не узнает. Кстати, ты догадываешься, кем был этот здоровяк? Вспомни тех охранников, что стоят на входе его клуба. Это был один из них, я тебе говорю! Его ты тоже простишь?

— Ты не можешь быть мной! Ты демон! Прочь от меня! Прочь! — впадая в отчаяние, кричал Виктор, не видя и не понимая толком кому. В голове раздался четкий, громкий смех.

— Демон? Черт? Нет, я хуже… мы люди и есть те демоны, которыми мы пугаем друг друга. Одни это понимают и больше не боятся, а такие, как ты, продолжают оправдывать этим свою собственную никчемность. Или это мистические демоны развязывают войны, насилуют детей… Отчим Филиппа тоже был демон? Или, может быть, Егор — это самый страшный демон? Ха! Не будь глупцом, в тебе есть сила, в тебе есть воля. В тебе есть Я! Так дай же мне вырваться на свободу и отомстить! Отомстить, чтобы больше никто не страдал.

— Нет. Я все-таки решил! Я попрошу отца о переводе в другой университет, в другой город, да хоть в другую страну и начну жизнь с нуля. И ты исчезнешь. Сгинешь, когда твоя надежда подчинить меня угаснет.

— Что же, может ты и прав, и нам и впрямь нужно начать все сначала?

— Не нам, а мне. Тебя нет или не станет.

— Да, пусть так. Но также не станет и той несчастной, которая по доброте душевной хотела тебя спасти. Иль ты думаешь, они отпустят ту девушку? Скажу тебе по секрету: они посадили её на цепь, как зверя, и бьют её, и насилуют каждый день. Много раз за день.

— Девушка-кошка…

— Да, именно. Только зовут её Кристина и ты был прав — она учится с тобой в одном потоке в параллельной группе.

— Откуда ты знаешь?

— Это мы знаем! Ты ведь ее сразу узнал, как только увидел!

— Да, наверно… Она мне нравилась.

— Она нам нравится.

— Она нам нравится, — безвольно повторил Виктор.