Крики прошлого

— Помнишь, я тебе рассказывал про «Злого»? — продолжал Сергей. — Так вот, его-то убили, а брат его, которого мы с Игорем обчистили, жив и здоров. Более того, он унаследовал положение своего бешенного родича и стал главарем всей группировки. Он меня-то и нашел, когда я ушел от Филиппа и, конечно, напомнил о том долге, что за мной висит, да еще проценты сумасшедшие накрутил. Естественно, он знал, что я был не способен рассчитаться, и поэтому предложил мне работать на него, чтобы отдать долг. Но дело в том, что он мне практически не платит, а проценты растут. Вот я и решил продать тебя и все записи отцу того сумасшедшего и, наконец, обрести свободу. Молчишь? Понимаю, но надеюсь, ты меня поймешь и простишь. Ладно, тебе свет оставить?

— Предатель… — еле слышно прошептал Виктор.

— Что? — сделав вид, что не услышал, ответил Сергей.

— Оставь, — выдавил из себя Кротов, и Сергей ушел, оставив свет включенным. Пленник же сразу приступил к исследованию места. Судя по всему, это был небольшой погреб или подвал. В нем было холодно и сыро. Обшарив глазами все помещение, Виктор ничего не обнаружил, кроме двух пустых бетонных полок. Паника стала понемногу им овладевать. Спустя пару секунд юноша смекнул, что дом старый, значит, и подвал тоже, а так как в нем было сыро, предположил, что бетонные полки можно будет сломать. Так оно и вышло: бетон под воздействием многолетней сырости легко крошился в руках, и парень приступил ломать его с надеждой, что ему удастся отломить острый осколок и перерезать им веревки.

Тот факт, что он находился спиной к полкам и не мог видеть, что у него вообще выходит, затруднял положение, но со временем Виктору все же удалось приловчиться. И вот, наконец, он почувствовал острый край, да так, что порезал сразу два пальца на правой руке. Развернувшись, чтобы разглядеть то, что нанесло ему порез, узник обнаружил в бетоне кусок небрежно отпиленной арматуры. Невольно и немного безумно улыбнувшись, он с новыми силами приступил прокладывать путь к своей свободе. Поначалу пытался как можно аккуратней разрезать веревку, но каждый раз, делая вертикальное движение кистями рук, он получал дополнительный надрез на руках. Его это бесило и выводило из себя, что в итоге и помогло освободиться, так как гнев его притупил боль, и, не обращая на нее внимание, Кротов стал намного энергичней резать веревку, а вместе с ней и свою плоть. Молодой человек уже чувствовал, как слабеет петля на руках, но вместе с этим ощущал, что кровь его уже не просто капает, а решительно течет по рукам, словно вода со старого ржавого крана в раковине. И вот, о чудо, веревка поддалась, и руки юноши больше ничего не сковывало. Истерически улыбнувшись, Виктор машинально посмотрел на раны, полученные в борьбе за свободу. Кровь текла и не думала останавливаться, кожа на предплечьях напоминала тряпку после того, как с ней порезвился брошенный дворовый пес. Плоть, в которой, словно ювелиром, были вставлены камушки-крошки бетона, была отчетливо видна. Но, как ни странно, зрелище это вовсе не пугало его, и он совсем не чувствовал боли. Освободившись от веревки на ногах, уже почти свободный человек спешно приступил вытаскивать все тот же кусок арматуры, что помог обрести свободу, взяв с него сполна кровью и плотью. Практически на всех пальцах были сломаны ногти, но юноша героически не думал останавливаться, ведь ему нужно было хоть чем-то противостоять хозяину дома, пленившего его. Разрушив полку до основания, Виктор обнаружил, что арматура встроена в саму стену, и в этот же момент послышались шаги, спускающиеся вниз по ступенькам.

— Я тебе здесь поесть… — держа в руках тарелку с едой, не договоривая, Бот бросился на пленника.

По глазам было видно, что он напуган и пребывает в бешенстве одновременно. Несмотря на его смешные, нелепые очки вид его был свирепым. Узник же, приготовившись, стал в оборонительную стойку и в последний момент, когда похититель уже был готов его схватить, резко отпрыгнул в сторону.