Крикса

С кровати донёсся весёлый и дружный смех, приглушаемый кулачками: близнецы боялись разбудить спящего младенца. Галка сфотографировала ещё несколько раз, наугад, а потом вернула занавеску на место, села за стол и подтянула к себе поближе пачку печенья.

– Теперь можно спокойно и чаю попить, – сказала она. – На голодный желудок не очень хорошо потом монтируется.

Страх не ушёл совсем, но стало легче. Остальные в комнате тоже оживились и принялись переговариваться между собой. Галка ловила их взгляды и думала: нужно пережить ночь. Добрыня и Марк тут же снова начали спорить, кто из них засунет в рот больше печенья за один раз. Галка, забравшись на стул с ногами, быстро смонтировала несколько удачных кадров. Затем несколько раз вернулась к фотографии утопленника. Вспышка ярко очертила всю его ужасающую внешность. Это всё ещё был старик, но определенно мёртвый. Интересно, с рассветом он вернёт себе обратно человеческий облик или так и останется таким вот страшилищем с блестящими от воды веками, оплывшей кожей и зелеными водорослями, торчащими из ноздрей? Ему ведь больше не было смысла маскироваться.

– Я вывываю на дуэл! – сказал Добрыня с набитым ртом. Крошки печенья посыпались изо рта на подбородок и стол.

Юлия устало рассмеялась.

– Очень хочется спать, – пожаловалась она. – Удивительное дело, когда можно было спать сколько угодно, я целые ночи напролет лепила фигурки, а про сон тогда вообще не думала. А сейчас совсем наоборот.

– Так всегда, вы же взрослая и должны об этом знать, – сказал Марк. – Запреты хочется нарушать, причём постоянно.

В окна и в двери больше никто к ним не ломился, будто мертвец перепугался яркой вспышки или ещё чего. Но к окнам из ребят никто не подходил. Мало ли.

Через час Галке надоело монтировать, и она отложила телефон в сторону и прошлась по комнатам, неторопливо, разглядывая разные мелкие детали, чтобы отвлечься от подступающего сна. А спать хотелось тоже. Все в доме были уставшими – даже чересчур уставшими, – тут к гадалке не ходи, что рано или поздно кто-то из них проиграет в этой дуэли с дрёмой.

Она сосредоточилась на деталях. Пол устлан деревом и немного скрипит. Обивка из пластика, местами заляпана жиром, но в целом чистенькая, хоть и старая. Ещё есть шкаф, внутри на полках лежат подушки, одеяла и покрывала. Два комплекта. Книжный шкаф тоже имеется, но поменьше. Книг штук двадцать, новенькие и никем не тронутые. Да и кто читает книги на отдыхе в глэмпинге? На одной из полок несколько глиняных фигурок, животные. Осёл, петух, пес, кот, все они будто персонажи из Бременских музыкантов. Галка даже замурлыкала под нос песенку: «Ничего на свете лучше нету…» Плоский телевизор на стене покрылся слоем серой пыли, давненько его никто не включал. Несколько назойливых комаров то и дело дребезжали возле её ушей, заставляя Галку отмахиваться.

В одно из окон светил белый свет от уличного фонаря. Галка подошла поближе, осторожно отодвинула уголок прозрачной занавески и выглянула. Отсюда был хорошо виден край деревянного крыльца, торчащие кусты, трава и большие листья лопухов. На перилах копошились мухи, греющие тельца в свете лампы. Ночь уверенно очерчивала границы, погружая остальной мир в сплошную темноту. Где-то там, в тишине, затаились мертвец и крикса. Выжидают. Для них каждая минута – это упущенная возможность.

Вдруг что-то тихо шевельнулось за крыльцом. Темнота стала еще плотнее и обрела очертания. Галка увидела, что на ступеньках лежат пирамидки из камешков. Вспомнила: сейды. Три пирамидки и гладкие камни. Они подрагивали, будто кто-то тряс землю, а заодно и крыльцо. Галка была уверена, что раньше их тут не было. Кто их сюда принес? Мертвец? А для чего?

Потом Галка услышала тяжелый глубокий звук, пол под ногами качнулся, стекла в рамах хрустнули, и в темноте за окном уже совсем чётко сформировалось нечто. К дому вышел каменный великан. Высотой он был примерно метров пять, на коротких ногах, с толстыми длинными руками, опускающимися ниже колен. Неровная и шишковатая голова была вся сплошь в клочьях мха, а вместо глаз и рта темнели неровные и пустые провалы. С тела на землю сыпались комья земли, черви, трава.

Галка вскрикнула, не сдержавшись. Великан повернулся к ней – удивительно резво для такого тяжелого и неровного тела – и в два шага оказался возле окна. Все вокруг затряслось, Галка отпрянула, запнулась и упала спиной назад, едва успев выставить руки. Затылком она больно ударилась обо что-то. В окне мелькнула грязная голова, потом стекло со звоном разлетелось в стороны, занавески вспорхнули вверх от резкого порыва холодного ветра. Хором в страхе закричали близнецы. Взвилась пыль вперемешку со штукатуркой, дохнуло илом и грязью, будто этот великан много лет лежал где-то на берегу озера, медленно погружаясь лицом под воду, в глину.

В пролом окна просунулась каменная лапища с четырьмя толстыми пальцами и принялась сгребать всё вокруг, подобно огромному ковшу экскаватора. Пальцы взломали доски пола, уронили на пол книжный шкаф, содрали со стены телевизор. Шипело, гремело, трещало всё кругом.