Крикса

– На водяного похож! – добавил Марк. – Из фильма какого-то. Кожа синюшная с зеленым, мешки под глазами. Борода из настоящих водорослей.

– Мертвый!

Галка беспомощно посмотрела на Юлию. Взрослый человек обязан был решать взрослые проблемы, а Галке захотелось стать снова маленькой девочкой и ни о чём ужасном не думать.

– Пришла беда – отворяй ворота! – кричал мертвец из-за двери, продолжая тарабанить. В щель на порог просочилась небольшая и бледноватая лужица. – Открывай ворота! Открывай ворота!

Юлия наконец вышла из оцепенения, побежала на кухню, вернулась обратно с половой тряпкой и стала судорожно растирать лужу. Спящий младенец болтался в её слинге, посапывая. Как он ещё не проснулся от всего происходящего вокруг?

Стук внезапно прекратился. Несколько секунд было тихо, потом в окно, где на подоконнике сидел большой заяц, заскреблись. Звук вышел противный, как будто пенопластом по стеклу много раз провели. Галка поморщилась.

– Отворитеся, гха-ха, отопритеся, гха-ха! – Теперь голос доносился из-за окна. – Ваша мама пришла… чего уставился, ушастый? Забрать надо кое-что у вас, милые! Забрать надо!

– Он вообще живой, интересно? – спросил шёпотом Добрыня.

– Видел же, он покойник-утопленник.

– Тогда почему он старик? Разве мертвецы со временем стареют? Он же должен был остаться в том же самом возрасте, когда и умер? Вдруг он живой, но заколдованный?

– Может, он и умер недавно, откуда мы знаем?

– Тшшш! – зашипела на братьев Галка, хотя сама и не поняла, зачем это делает. – Вы меня своими логичными рассуждениями ещё больше сейчас пугаете!

– Так, а чего нам, в молчании сидеть и бояться? Лучше болтать.

Скрип ногтей по стеклу прекратился, а через пару секунд начался вновь, но уже в другом окне.

– Заберусь по дымоходу, гха-ха, заберусь, милые, к вам! – протяжно подвывал голос. – Чего смотрите? Утопить бы вас всех, глиняных, гха-ха, чтобы не пялились! Ух, доберусь!

– Хорошо, что тут нет дымохода, – решил Добрыня. Даже в этой ситуации он продолжал доедать печенье и рассуждать логически.

Так продолжалось минут тридцать. Старик-утопленник ходил вокруг дома, стучась в каждое окно. Разбить он их почему-то не мог. Наверное, хорошо работал Юлин способ. Бормотание иногда срывалось на злобные крики и повизгивания, потом на угрозы. Он вернулся обратно к дверям, заколотил в них вновь.

Юлия села на кровать рядом с детьми.

– Не зайдёт он сюда, – сказала она с сомнением. – Если бы мог, то уже бы зашёл. А так ни одной лазейки нет.

– Он хочет забрать у нас покрывало.

– Или моего ребёнка. Криксе ведь нужен младенец, его жизненная энергия. Мы все нужны ей для того, чтобы подпитать её силу, а младенец – это её жизнь.

Она и сама не замечала того, что гладит спящего ребёнка по голове.

– Всё будет хорошо со всеми нами, – сказала Галка. – Мне ещё об этом фильм потом снимать, вообще-то. Дайте кто-нибудь свой телефон.

– А твой где? – спросил Добрыня.

– Не поверишь, я его выбросила.

– Это как-то связано со здоровым образом жизни без гаджетов и интернета?

– Это как-то связано с моей непроходимой глупостью, – Галка протянула вперед раскрытую ладонь. – Ты проспорил, вот и давай телефон.

– Чего это я проспорил? – насупился Добрыня, но телефон протянул. – Укажешь меня в титрах, а Марка не нужно, он этого не заслужил.

– Укажу всех, – сказала Галка. – Вы знали, что экранный свет плохо влияет на сон? Поэтому не рекомендуется на ночь сидеть в телефонах или ноутбуках, а ещё смотреть телевизор. Поэтому я сейчас отсниму несколько небольших сцен и буду монтировать, тогда спать точно не захочется.

Она не знала, что ещё ей добавить, и просто подмигнула Юлии. Бедная и измученная женщина. Несколько дней она боролась с жутким мороком один на один и почти проиграла этот бой. Нельзя было допустить, чтобы и вся война была ими проиграна. Никак нельзя.

Галка соскочила с кровати, подошла к окну, из-за которого доносился голос утопленника.

– Выгляни в око-о-ошко! – стонал мертвец противным тонким голоском. – Дам тебе горо-о-ошка!

Забраться в дом не мог, так выматывал. Но Галка больше его не боялась. Что-то в её душе провернулось после того, как Юлия заботливо погладила младенца. В конце концов, на дворе ведь двадцать первый век, а они убегают от ведьмы и прячутся в доме от мертвеца. Кто так делает вообще?

– Улыбнись! – отдёрнув резко занавеску, Галка направила телефон на размытый силуэт за окном и нажала на фото со вспышкой.

Резкий яркий свет осветил одутловатое и синюшное лицо с маленькими бирюзовыми прожилками, расползающимися по щекам, скулам, лбу. Веки были сильно набухшие и чёрные, из-под них блеснули широко выпученные глаза, будто наполненные болотной водой с капельками красной краски. Мертвец отпрянул обратно в темноту, закрываясь от вспышки руками. Выругался несколько раз, но совсем уже неприлично.

– Достану вас, гха-ха! Заберу все, что мне нужно!

– Не уходи! – крикнула Галка, ощущая внутри расползающуюся истерическую вспышку веселья. – Я же ещё не всё сняла! Иди обратно, ну!