Крикса

– Милая моя, хорошая, ты даже не представляешь, какая огромная сила у криксы. Она каждого из вас на кусочки порвёт и сожрёт с наступлением ночи. Эта женщина, любовь ясная, сбежала из Омертвевшего дома, когда её уже под руки вели к истинной смерти. Думаешь, она троих детей и женщину с нервным срывом не сможет одолеть? Как семечки она вас расщёлкает, кожуру сплюнет и дальше отправится.

– Куда? – вырвалось вдруг у Гали.

Тяжелый водянистый взгляд мертвеца ощупал её.

– В Санкт-Петербурге твоем любимом, в Москве, Ярославле, Томске, Владивостоке, Казани… везде есть небольшие разрывы, такие же, как на том острове. Ну, ты видела, милая, и даже выбралась оттуда. Повезло тебе. Так вот, криксе любой из таких разрывов на пользу пойдёт, чтобы сил еще больше получилось набраться и окутать всех подменным сном. Как большим покрывалом, гха-ха!

Захотелось укрыть обратно жуткого покойника с головой, чтобы не видеть сейчас его ухмыляющееся лицо. Но Галка все жё сдержалась. Юлия произнесла негромко:

– Вы, значит, всю свою жизнь здесь провели только для того, чтобы вытащить криксу с того света? Не зря ли все это?

– А тебе, милая, нравится твоя жизнь? – Взгляд мертвеца метнулся обратно к Юлии и впился в неё пиявкой. – Я шестьдесят лет держался за счёт любви, надеждой, что когда-нибудь она ко мне вернётся. Мечты, вот моё топливо и моё настоящее счастье. А ты? Что для тебя счастье в этой жизни? Фигурки из глины лепить и старое вспоминать?

Юлия сухо сглотнула. Галка только сейчас поняла, что чем больше ты живёшь на этом свете, тем больше у тебя нарастает таких ниточек, за которые другие люди могут дёргать.

Чтобы причинять тебе сильную боль.

– У меня ещё есть будущее. А у вас нет, – наконец ответила она. Голос стал у неё тихим, но жёстким. – И у моего ребёнка оно тоже может быть, если мы его спасём.

– Если спасёте, гха-ха. Ну да, ведь его ещё и спасти надо, – покойник рассмеялся, причмокивая влажными губами, с которых сползали тоненькие и гладкие лоскутки кожи. – Попытайтесь, молодёжь. Всегда нужно пытаться. А когда вы проиграете и крикса вытянет из вас жизни, то я поставлю нашу с ней любимую пластинку, и мы станцуем красивый и медленный вальс на веранде этого большого дома. Доски будут тихо поскрипывать под нашим весом, и это будет единственный звук, нарушающий истинную мелодию вечной любви двух людей.

– Только вы не люди уже давно, – поправила его Юлия.

Покойник запнулся.

– Это мы ещё посмотрим, – пробормотал он едва слышно.

– Жрать охота, – внезапно сказал Добрыня. – Поищу в столовой, наверняка что-нибудь там ещё осталось, хоть небольшой хлеба кусок. Галка-палка, пошли, поможешь мне.

– Я не голодна.

– Пойдём, я без твоей помощи не дотянусь до этих… стеллажей самых верхних.

Добрыня запрыгал через одну ступеньку на крыльцо. Галка пошла следом за ним. Поднимающееся солнце начало здорово припекать, а вот внутри дома, в столовой части, было прохладнее из-за тени. Пахло как будто манной кашей, яичницей и специями одновременно. В серебристом воздухе висела густая пыль.

– Я чего тебе скажу, – зашипел Добрыня вдруг тихо, едва они зашли внутрь. – Пластинка! Он искал пластинку какую-то, с нужной ему мелодией. Понимаешь?

– Нет, – призналась Галка. – У меня из-за долгого недосыпа каша в голове. Манная.

– Старику это важно. Помнишь, он пластинки тогда разбивал? Искал, но забыл, какую именно он ищет. И сейчас сказал, что он будет танцевать вальс вместе с криксой! Нам нужно найти ту самую пластинку. Это будет настоящий шантаж. Мы его вмиг расколем, как в шпионских фильмах!

– Всё равно не понимаю.

– У него ностальгия по прошлой жизни, по своей любви. Он же ради этого и живет. Ну, как живет… В общем, пластинка – это наш основной рычаг. Надавим на него и узнаем, где сейчас крикса и как её одолеть.

– Я и так прочитала немного. Там ритуал.

– А мы из первых уст об этом узнаем, улавливаешь? Достоверную на сто процентов информацию!

Добрыня быстро направился к музейному уголку. Долго возился, что-то там разыскивая, и вернулся с пачкой пластинок.

– Вот, одна из них.

– И что ты мне предлагаешь?

– Шантаж же, говорю. Никогда не занималась, что ли, шантажом?

Галке в голову не приходило кого-то вообще шантажировать. Ну, разве что как-то она сказала родителям, что если они не купят ей телефон с нормальной камерой, то она больше никогда не выйдет из дома. Ещё, бывало, с подружками заводила разговор, что снимет их в настоящем кино в будущем, если они дадут ей списать. Пару раз, не больше. А ещё как-то… впрочем, это уже не важно.

– Главное, чтобы сработало, – сказала Галка.

– Готов поспорить, что мы его уделаем за пять минут.

Жара подступила ещё больше. Галка вышла на веранду и села на ступеньки, наблюдая за Добрыней. Тот важно спустился к покойнику, положил неподалеку стопку пластинок. Марк, быстро сообразив, хихикнул.

Покойник исходил густым вонючим потом, будто поры были забиты илистой тиной. Зеленоватая сукровица ползла по лицу, по шее, впитывалась в сухую землю.

– Ну как, говорить будем? – спросил Добрыня, подражая какому-то персонажу из фильмов. Правда, Галка не поняла, какому именно.