Крикун кондуктор, не тише разносчик и гриф…

Сошедший к полдневной прессе, поправляющей организм: возможно, расстричь на статьи и на изречения и приклеить к больному месту, Спустивший к лекарственному гербарию, загорающему на сучьях заголовков, аппетит своего второго лица, тогда как в первой державе он – Караулящий лучшие значения слов, а третье его лицо взрастило профиль Посредника между царствующими – и царствами, четвертое же не заостряет природу, но целиком – письмо, стиль, безошибочный чекан, буквицы, и которое победительнее, как говорится, определит фотофиниш… Ваш Меняющийся В Лицах, обращенных на все стороны и на их перехватчиков, сообщает, что взяты жители в заступивших черту лета и отведены – на реки событий, или на ощущение событий, на зыбь впечатлений и состояний, на отправление гимнов – и на мычание не зазубривших куплет, хотя наблюдаемый случай – более рой и жвачка, и если Документирующий позволил себе изъясняться высокопарно, так – по приподнятости тех, к кому обращен.

Попросту говоря, пасутся – на эспланаде между кострами солнц, на тарахтящей моторикой и большими числами, на раскатившейся гоном подошв, подков, колесных двоек и троек – далее по списку, на вселившей хлопотливых Зефира и Нота – в парасоли, шезлонги и Эвра – в жаккарды, шанжаны, в муары добродетелей и в кошельки, выпущены – на трубящей новости, трендящей – восторгами, признаниями, разоблачениями, на раскрошившей – мячи, рассекретившей треск кадыков и вырванных банковских чеков, на пиликающей стручками и чавкающей кульками и бурдюками, на шипящей крюшонами, пустыми карманами и гримасой очков, прикрывшихся от хозяина – дужками, на разболтавшейся телефонами и рупорами, раззудевшейся – зигзагами, отдающими честь или оплеухи, на переложенной наблюдениями фотографов или самодостаточных камер, зашпиливших вихры капителей, на лязгающей стыками перечисленного и царапающейся – непрорисовкой давно прошедших, а также грифелем, перечерчивающим планы… кстати, Ваш Внешкор тоже предпочитает – карандашные заметы, при полундре – снимающиеся с листа. Так плац, протянутый от костра до костра, сдувает с пламени – фиолетовые и желтые кроны, пены, панамы… И поскольку вряд ли пастве постижимы – все колеи мужей к девицам и змеи меж трав, и полет стрел, и набранных агатом и нонпарелью вампиров, и сосудов из-под молока и вина – или из-под пепла, ясность тем более проседает.

Выражаясь в реалистическом ключе, пастбище не то решено в форме солнца, не то регулярно починяет решение, и даже в поздневечерних версиях, не утомясь ни на луч, клонит крыши – в ромбы степных пожаров, и выносит из-под шиферных-черепичных – основы и причины, беззаветно веруя – конструкция устоит и так, выбивает из-под памятников – их постаменты, сманивает из-под шляп – несунов и топит в ползущем с низов сургуче. Итого – страница усекновения, мании и смущения…

Читая полдневную газету как между строк, так и между полос, Ваш Доброволец установил: на стратегическом объекте “Широкий прилив, ведущий ступени к помосту”, собираются подбитые – не только ступенями, линиями и палитрами, но – позициями и мнениями на тот и на этот счет, пересчитавшие пути и прибежища, деяния и намерения – в бескомпромиссных мерах, в фазах и стадиях, возможно – вавилонских, перечувствовавшие эспланаду – в ускользающих вершинах и в ускользающих свободах, в тропах к водопою – или в тенях орлов и башен и в прочих ношах, черпающие плац – коробками парадов, переложившие – на пентаграммы и краснокирпичный стиль, преломившие – в кладущих шаг милицейских, в локтях, свечах, в гаках – и в пядях с кувырком и в переворотах… Наконец, разбередившие его – на секунды и на караты росы, срезав – до ничтожного! Кое-кто перефразировал эспланаду – в разливах и плоскодонках, или в атоллах и дельфинах, то есть не укоротил, но простер свою алчность – и в отрицательные ракурсы, похвально приблизившись к реальному – еще на две-три несуществующих мили!

Но ко всему прилагающие столь длинные счета должны по определению недосчитаться какой-нибудь номинации, а в названной – некоторой затянувшейся части, отъеденной или рассосавшейся, возможно, критической.