Криминал на лабутенах

Да любая женщина прекрасно осведомлена о том, кто из мужчин в ее окружении влюблен в нее, кто просто неровно к ней дышит, а кто еще лишь раздумывает, влюбиться ему или погодить. Откуда женщины это знают? Не известно. Они это чувствуют, и все тут. Вот и Мариша отлично знала, что следователь питает к ней особые чувства. И собиралась сейчас именно на этих его чувствах и сыграть. Может быть, и не очень благородно с ее стороны, но зато способ надежный и неоднократно проверенный.

Мариша не сомневалась, у нее все получится на пять с плюсом. Ведь легче всего вить веревки из тех людей, которым от вас что-то нужно. А следователю от нее, как чувствовала Мариша, было нужно очень многое, вот только признаться в этом даже самому себе он пока что боялся. Но ничего, на то Мариша и была женщиной, чтобы извлечь эти затаенные чувства наружу.

– Вы ко мне по какому вопросу?

Стоило следователю произнести эту фразу, как Мариша опустилась на стул для посетителей, уткнула лицо в заранее приготовленный платочек и залилась бурными слезами. У нее подрагивали плечи, шмыгал нос, и Милорадов, хоть и искушенный в женских хитростях, поддался на эту уловку.

– Что с вами? Что? – встревожился он. – Вы что, плачете?

Мариша заставила его побегать туда-сюда, и лишь после того, как Милорадов принес ей стакан воды, принялась объяснять. У нее умер папа. Его напугал какой-то негодяй, и папа умер. Но это не единственная ее беда. У нее также пропала сестра. Да, Алиса уже взрослая девочка, совершеннолетняя, но сути это не меняет. Она в беде, и Мариша чувствует это своим любящим сестринским сердцем.

– Ее увезли на машине, которой пользуется вот этот молодой человек, – и она ткнула в Заболотникова. – Но увез кавалер, который больше похож на этого, – и тут уж она ткнула во второго Андрея.

– Кроме того, у меня умер отец. Я вам уже говорила.

– И это как-то связано с исчезновением вашей сестры?

– Еще как!

И Мариша рассказала, как именно связано. Она видела, что следователь заинтересовался ее рассказом. Но все же не настолько, чтобы немедленно все бросить и заняться исключительно ее делами. Он даже попытался увильнуть.

– Чего вы хотите от меня?

– Вызовите к себе этих двоих! Припугните их! Вы же можете!

– Интересно, как вы себе это представляете? Против этих молодых людей возбуждено какое-то уголовное дело?

– Пока нет! Но ведь может!

– Не представляю, что можно им инкриминировать. Вы сами сказали, что ваша сестра совершеннолетняя. Она уехала, не поставив вас о том в известность, но насколько я понимаю, вы с сестрой и не были близки.

– А звонок отцу с угрозами?

– Угрозы слышали лишь вы. Даже если мы докажем, что один из блондинов звонил вашему отцу, что это решает?

– А кража сотового телефона у Ирины?

– Уверены, что украденный аппарат все еще находится у этого Анджика? Уверены, что есть другие свидетели происшедшего? Если нет, то слов одной лишь потерпевшей для возбуждения уголовного преследования будет недостаточно.

Мариша подавленно молчала. Она так рассчитывала на помощь Милорадова!

– Значит, ничего нельзя сделать? – упавшим голосом спросила она, чувствуя, что уже настоящие, а не поддельные слезы подступают у нее к глазам. – И эти типы не понесут никакой ответственности?

– За что? Если они совершили против вашей сестры какие-то противоправные действия и ваша сестра напишет на них заявление, конечно, мы зай-мемся этим делом. А пока…

– Но в личном порядке вы могли бы с ними побеседовать?

Милорадов тяжко вздохнул. Начиналось самое сложное. Отказать Марише, находясь в официальном статусе, было куда легче, чем отказать ей же, но уже чисто по-человечески. Все-таки они были знакомы не первый день. И положа руку на сердце, Мариша много и охотно помогала Милорадову.

– Мы могли бы съездить к ним домой. Адрес Заболотникова у меня есть. Мне почему-то кажется, что если на него нажать посильнее, то он сдаст нам своего дружка, которому одолжил отцову машину.

Милорадов покосился на нее.

– И как я должен буду на него жать?

– Ну, вы такой сильный… опытный… Против вас эти сопляки не устоят.

Слышать о своей силе и опыте было очень приятно, но в то же время Милорадов понимал, что ступает по тонкому льду. Рыдающая и взывающая к его рыцарским чувствам гражданка ему нравилась, очень нравилась. И если они с ней отправятся на задание, о котором она так сильно его просит, это неизбежно послужит к их дальнейшему сближению. Но нужно ли ему самому это сближение?

– Давайте сделаем так, – произнес он наконец. – Сегодня я очень занят, никуда поехать с вами уже не смогу. Но завтра… Завтра с утра я могу съездить с вами в этот университет, и там мы попытаемся перехватить обоих молодчиков.

Мариша еле сдержалась, чтобы не завопить «УРА!».

Предложение Милорадова устраивало ее как нельзя лучше. Сегодня она и сама уже вымоталась до такой степени, что мечтала только о том, как бы добраться до дома. Ноги гудели, голова кружилась, тело от долгой беготни по холодным улицам бил озноб. Но все это с легкостью искупало согласие Милорадова отправиться с ней завтра на дело.

– Ну тогда прощайте! Я на машине и заеду за вами в девять утра.