Криминал под софитами

Андрей Першинов. Да, знаю такого. Он был опером, когда случай свел нас вместе. А потом получил тяжелое ранение и, видимо, из-за этого был вынужден уйти в участковые. Интересно, сохранился ли у меня его номер?

Я вытащила из сумки сотовый. Да, вот он здесь, прекрасно. Я нажала кнопку вызова.

– Андрей, здравствуй! Это Женя, помнишь такую?

– Женя! – воскликнул он. – Рад тебя слышать.

– Взаимно, – ответила я.

– Как у тебя дела?

– Подшиваются, – пошутила я. – Слушай, я сейчас разбираюсь с обидчиками своего клиента Сергея Белодворчикова. Он на твоем участке проживает. Знаешь его?

– Да, конечно. Вчера как раз по его заявлению работала оперативная группа. Если тебя следы интересуют, сразу скажу: ничего не нашли. Везде только следы хозяина.

– Этого и следовало ожидать, – заметила я. – Похоже, профессионал работал.

– Еще какой! – подтвердил Андрей. – Замок на входной двери у Белодворчикова непростой, с секретом, и все равно вскрыли на раз-два.

– Слушай, Андрей, а с убойным отделом у тебя связи есть? – продолжила я свои расспросы. – Дело в том, что ниточка из квартиры Белодворчикова тянется аж на улицу Немировича-Данченко, в дом восемь, квартиру шестнадцать. А там труп нашли вчера. Ты что-нибудь об этом знаешь? Не подскажешь, кто дело ведет?

– Дай подумать… Это может быть Костя Кувшинников. Я сейчас с ним переговорю и тебе перезвоню.

– Ладно, буду ждать, – сказала я и отключилась.

Пока Андрей выяснял, кто ведет дело об убийстве на Немировича-Данченко, я принялась размышлять обо всем, что узнала сегодня. Итак, началось все с того, что вчера рано утром Светлане позвонили. Звонил, видимо, мужчина, который поджидал ее на улице. Оба были чем-то напуганы. После недолгой беседы мужчина уехал – возможно, на Немировича-Данченко, но не факт, – а Светлана помчалась к Белодворчикову. Судя по ее поведению, у него она пыталась отсидеться, переждать какую-то угрозу, но вскоре он ее выпроводил, и куда она делась потом – никто не знает. А мужчина, который вместе с ней заходил в лифт, остался проверять квартиру Белодворчикова. А тот, кто утром поднял тревогу и поджидал Светлану во дворе рядом с вишневой «восьмеркой», возможно, поехал на Немировича-Данченко и там был убит. А может, это был и не он. А может, он там был, но приехал раньше убитого. Или позже. Или…

В этот момент мне позвонил Андрей.

– Слушай, Женя, я переговорил с Константином. Подъезжай в десятое отделение, он введет тебя в курс дела.

– Спасибо, Андрей! – поблагодарила я.

– Не за что! Удачи тебе. Пока.

Следователь Константин Кувшинников оказался молодым парнем лет двадцати пяти. Он сидел в небольшой комнате за столом, заваленным бумагами, и пил чай из дымящейся кружки.

– Это вы Евгения? – спросил он, когда мы поздоровались.

– Да, я.

– Садитесь, – он сгреб бумаги, освободил край стола и пододвинул мне стул. – Андрюха предупредил, что вы придете. Так что вас интересует?

– Вчерашнее убийство в шестнадцатой квартире на Немировича-Данченко, дом восемь.

– Ага, – Константин вытащил из груды бумаг нужную и стал читать: «…обнаружен труп… мужчина лет сорока – сорока трех… ножевое ранение в грудь…» Так-так… В общем, – он отложил лист, – убитый был одет в дорогой костюм, но карманы пиджака оказались пустыми: наличные, кредитные карточки, ключи, документы – все это отсутствовало. Короче, версия такая: в квартиру номер шестнадцать залезли воры, в это время туда пришел мужчина, и они ударили его ножом в грудь, а потом забрали все, что было в карманах его одежды.

Уже кое-что. Едва ли это тот человек, который утром звонил Светлане: мужчины в дорогих костюмах не ездят на «восьмерке». Хотя все может быть… А что, если владелец «восьмерки» уже знал об этом убийстве и как раз и сообщил о нем Светлане? Тогда очень важно выяснить, кем ей приходился убитый!

– А что, этот убитый там проживал? – спросила я.

– Нет, квартира принадлежит, – Константин снова заглянул в протокол, – Востроносикову Геннадию Алексеевичу, индивидуальному предпринимателю, владельцу мастерской по ремонту обуви.

– Получается, что личность убитого неизвестна?

– Да, пока установить не удалось. Востроносиков его не опознал. Он сдавал квартиру одной женщине…

– Имя женщины?

– Хозяин квартиры сказал, что она назвалась Сусанной и что она подруга его знакомой, некой Ксении Расторгушевой. Ксения попросила Востроносикова сдать квартиру этой подруге, та пришла и внесла плату за восемь месяцев. Все, больше их обеих он с тех пор не видел.

Сусанна – псевдоним что надо, конечно. А Ксения – это, наверное, та самая Ксюшка, о которой так презрительно отзывалась соседка Светланы на Добролюбовского?

– А есть возможность связаться с этой Сусанной или хотя бы с Ксенией?

Константин развел руками:

– Расторгушева сейчас работает за границей по контракту. Контактов для связи она не оставила, так что…

– Понятно, – кивнула я. – А как часто там появлялась Сусанна?

– Соседи, которых мы опросили, сказали, что видели ее довольно редко. И приходила она туда всегда с мужчиной.

– Значит, Сусанна сняла эту квартиру для свиданий?