Криминалистика по пятницам [litres]

Андрей кивнул. Саша не знал про это дело, и мы ему рассказали, что в конце восьмидесятых была убита молодая женщина, Нина Семиренко. Она не работала, сидела дома с двухгодовалым ребенком. В пятницу муж позвонил ей с работы около шести вечера, предупредил, что скоро будет дома. Разговор они прервали, так как она ему сказала, что кто-то звонит в дверь, она откроет и перезвонит ему. Но не перезвонила, и через час он заволновался. Прибежал домой и обнаружил труп жены — связанной, с кляпом во рту. Кляп, скомканные детские колготки, и стал причиной смерти. Женщина банально задохнулась. Все в квартире было перевернуто верх дном. Я выезжала на это происшествие и помню, что ступить было некуда, весь пол был завален вещами, выброшенными из шкафов. Явно искали что-то конкретное, потому что на кухне даже крупы были вывалены на пол из банок. Семья, между прочим, была обеспеченной, и в квартире было чем поживиться, но преступниками не взяты были ни новые носильные вещи, в упаковке, с ярлыками, ни аппаратура — в начале девяностых, когда в магазинах не было вообще ничего, все это можно было влет продать, оторвали бы с руками; но даже драгоценности и деньги не взяли. Унесены были два предмета: обручальное кольцо мужа, лежавшее в спальне, на туалетном столике в хрустальной пепельнице (там были и другие золотые изделия — колец пять и несколько массивных цепочек, которые почему-то не тронули), и желтый детский носочек — один из двух, сушившихся в ванной комнате. Там же, в ванной, в сливе раковины мы нашли следы крови, и несколько кровавых мазков обнаружились на дверцах кухонного шкафа.

Ребенка, девочку, преступники не тронули. И она рассказала, что пришли два дяди, стали «катать и валять маму». И потом, когда «мусорили», все время ругались на Шурку. Поскольку мужа погибшей звали Александром, то в первую очередь, естественно, стали подозревать мужа. Мог ведь и нанять кого-то, а те симулировали ограбление, чтобы увести расследование в сторону. Только, во-первых, у него самого наличествовало незыблемое алиби, а, во-вторых, придумать мотив не смогли, он действительно любил жену и у него не было никаких причин избавляться от нее. Да и симуляция разбоя была какая-то неубедительная, уж взяли бы хоть какие ценности, если хотели изобразить корыстный мотив.

Мы сломали голову, пытаясь понять, что же произошло. Что за странные разбойники, идущие на дело вечером в пятницу — в это время все приходят домой с работы. Что они такого искали в доме, что, не найдя, пренебрегли даже тем, что могло скрасить им неудачу поисков? Или все-таки они нашли, что искали — такое дорогое, что не взяли даже золото?

Так что следствие зашло в тупик, и если бы не Синцов… Он стал методично проверять всех жильцов дома, а также их связи. Ни один из жильцов дома не вызывал даже малейших подозрений. Но через месяц кропотливой работы, выяснив, что соседи потерпевшей из квартиры этажом выше, абсолютно добропорядочные люди, въехали в этот дом год назад (ну, кто бы еще, кроме Синцова, во время поквартирного обхода интересовался такими деталями?!), он накопал кое-какие любопытные фактики. Въехали они по обмену с неким деятелем, который, по слухам, приторговывал валютой. И вот когда на горизонте замаячила призрачная тень валютчика, Андрей по-новому оценил показания ребенка: вполне вероятно, что разбойники, роясь в вещах, поминали вовсе не мифического Шурку, а «фюрку». Фюрка — жаргонное наименование валюты, его редко кто знает и употребляет.

Вот тут Синцов понял: разматывать надо от валютчика. Стал искать его и выяснил, что полгода назад тот умер. Тем не менее Андрей продолжал копаться в его связях, нашел одного кореша, присевшего — но не за валютные операции, а за бытовое хулиганство, еще до того, как деятель съехал с прежнего места жительства. Андрей не поленился съездить к нему в колонию. И узнал, что за пару недель до происшествия оттуда освободились двое осужденных, отбывавших наказание за квартирный разбой, которые на зоне подружились с хулиганом. Он признался, что как-то рассказал им про богатея, хата которого под завязку набита валютой. Рассказал и забыл; а эти двое, судя по всему, не забыли и еще на зоне стали обдумывать преступление, исподволь выясняли у него, какие привычки имеет валютчик, где хранит товар. Хулиган же, сообщая им детали, ошибся в этаже, на котором расположена вожделенная квартира; номера ее он не помнил и рассказал приятелям о ее местоположении на площадке, назвав только другой этаж. Он, естественно, и знать не знал, что валютчик съехал оттуда.