Криминалистика по пятницам [litres]

— Да ладно, Маша, — махнул рукой Краснянский. — Ты же знаешь, всякое бывает. А сокрытие трупа — у нас не преступление. Причины смерти-то нет.

Да, это верно, при отсутствии головы эксперты не дают причины смерти.

— И что? Пока не найдут головы, дел не возбудят?

— Получается, что так. Зачем статистику портить, возбуждать убийства? А вдруг там несчастный случай с последующим сокрытием?

— И так семнадцать раз… — пробормотала я, намекая на знаменитый анекдот. — Ладно, если бы один труп в упаковке на всю область был найден. Но их, по крайней мере, два. А может, еще сколько ненайденных лежит в лесных массивах или на дне реки.

— Хоть двадцать. Ты же помнишь новгородский случай?

Я помнила. Действительно, случай вопиющий, но он являлся яркой иллюстрацией тезиса о том, что не все, что поначалу кажется убийством, таковым является. Ранним утром работники милиции заметили мужика, идущего с мешком с новгородского поезда; выглядел он очень подозрительно, поэтому за ним стали присматривать. Увидели, что мешок он пристроил в кладовку на лестнице дома неподалеку от вокзала и исчез. Вызвали группу, кладовку вскрыли с большими предосторожностями — а вдруг там взрывчатка в мешке? Но там оказалась не взрывчатка, а нечто гораздо хуже: обгоревший расчлененный труп, вернее, торс с отчлененной головой и конечностями, хорошо видны были следы грубого разруба. Судмедэксперт, приглядевшись, обрадовал присутствующих тем, что тут, вообще-то, фрагменты двух трупов. В разгар осмотра, когда вокруг страшной находки толпились представители всех правоохранительных органов района, появился хозяин мешка и раскричался — зачем, мол, вы трогаете мое имущество. Его увели в убойный отдел, где он спокойно рассказал историю про то, что его отец-алкоголик, бросивший его в младенчестве, жил в Новгородской области, в собственном доме, и он с ним в течение всей жизни так и не виделся. На той неделе сыну позвонили и сообщили, что в доме отца случился пожар и он погиб, приезжайте хоронить, поскольку больше некому. Делать нечего, сын отправился в Новгородскую область, где в морге ему показали черный слипшийся комок из двух обгоревших тел и невинно сообщили, что, вообще-то, в огне сгорели двое — его отец и какой-то неустановленный человек, ночевавший в доме. Сын резонно возразил, что отца он, так уж и быть, похоронит, а вот чужого человека не обязан. Возник спор: морг пытался спихнуть ему оба трупа, объясняя, что разлепить тела они не в состоянии, а он отвечал, что ему плевать, делите как хотите, это ваши проблемы. Конец спору положил санитар, пришедший с топором, и, подобно Цезарю, просто разрубивший обгорелый комок на две примерно равные части. Сын покорно забрал одну из частей, показавшуюся ему больше похожей на отцовские останки, сложил в мешок, привез в Питер, пристроил мешочек в кладовку и ушел договариваться на кладбище. Опера, конечно, посмеялись над такой нескладной легендой; но, связавшись с Новгородской областью, с моргом, получили исчерпывающее подтверждение всему, что сказал задержанный. Мужика отпустили, а сами напились, потому что перед глазами у них все стояли обгоревшие останки, отрубленные наугад равнодушным санитаром…

Я ушла из областного бюро в твердом убеждении, что обе эти девушки, найденные в области, убиты одной и той же рукой. Но гораздо меньше у меня было уверенности в том, что они убиты тем самым маньяком, что чуть позже пошел выписывать названиями улиц акростих «МЕХАН». Разве так бывает, что субъект начинает с убийств, а потом вдруг совершает новые преступления и оставляет своих жертв живыми, и даже не искалеченными? Практика подсказывает, что бывает как раз наоборот: начинают с менее тяжких преступлений, а стоит первый раз убить, уже не останавливаются. И потом, я бы еще поняла, если бы он оставлял живыми девочек, а убивал мужчин. Но и тут никакой системы не прослеживается; среди обезглавленных — если всех их считать убитыми его рукой — и девушки, и мужчина. А ведь Катушкин настаивал на том, что маньяк действует строго по системе. И потом: если это он — убийца, то получается, что раз первые трупы он вывез в область, значит, располагал транспортным средством. Не на такси же вез… А труп блондина почему-то сбросил в черте города. Уже не мог воспользоваться машиной? Если так, то значит, искать его логово надо поблизости от места обнаружения последнего трупа. Но убойный отдел пока терпит неудачу.

И еще меня все это время тревожило, что преступник у нас постоянно раздваивался. Там, где должен быть один, их на самом деле мельтешило двое. По квартирам ходил один, со сведенной татуировкой на пальцах, но из-за его спины то и дело выглядывал другой — он стоял за дверью, ожидая, пока первый выберет товар в секс-шопе; он пришел к уже знакомым адресам после смерти первого, одевшись в его одежду; где еще он был вместе с первым или по его следам?