Криминальная фантастика (сборник)

– Это ты скажи мне, что, ты же историк, а мне некогда бегать по экспертам. У меня бизнес. Бери, бери, смотри…

В металлическом узорчатом переплете находилась пожелтевшая, в рыжих пятнах и ржавых точках, объемистая рукопись.

Букинист же с тяжелой неловкостью опустился в кресло и прикрыл веки. Сытый, неповоротливый, он имел вид ленивого кота, который вроде дремлет, а сам на стороже.

– Откуда это у вас? – спросил Александр, бережно перелистывая страницы рукописной книги.

– Откуда… оттуда… – уклонился от ответа Букинист. – Сам-то что можешь сказать?

– А что я могу сказать, не зная, откуда артефакт? – не к месту щегольнул модным словечком Ежов. – Вот при раскопках, например, важен весь культурный слой…

– Ладно, – бесцеремонно прервал разглагольствования молодого историка Букинист. – Мне привезли эту – не преувеличу – драгоценность из села Булзи. Знаешь такое?

– Около Каслей, что ли? – не сразу отозвался Ежов. – Там еще есть храм, правда, разрушенный.

– В точку, – лениво кивнул Букинист. – Храм Покрова Пресвятой Богородицы. Был опустошен при Советской власти, церковные книги и иконы тогда мирные селяне растащили по домам. Представляешь, – он усмехнулся, – из икон даже кадушки делали для солений. И вправду: что добру пропадать? Когда пришла мода на иконы, я несколько штук смог выменять на ерунду… Не поверишь – на полиэтиленовые мешки с картинками. Красивые такие были упаковочные пакеты, яркие, модные.

Пять рублей штука стоила в Москве. Да, ты не помнишь, ты тогда на горшке сидел. А я в те годы всю область проехал. Так вот, рядом с селом Булзи находится Ново-Тихвинский женский монастырь. Его тоже разорили, уцелевшие монашки разбежались, несколько из них прижилось в селе. Этот манускрипт остался в наследство от одной из этих монахинь… Вот такая информация. Такой культурный слой… – он усмехнулся и неожиданно цепко вгляделся в лицо юноши. – И что ты можешь сказать о рукописи на вскидку? – и опять прикрыл набрякшие веки, как за мышкой, наблюдая из-под них за молодым человеком.

– Тарабарщина, какая-то. Ни одного внятного слова, – пробормотал Александр Ежов.

– Ясно, что записи зашифрованы, но не думаю, что сложно, – проговорил Букинист. – Я уже показывал эту находку Коле Белосельскому – знаешь его? – бывшему директору краеведческого музея. Известный человек, вся его квартира антиквариатом забита, – мужчина помолчал и добавил: – Правда, обнесли его квартиру.

– Давно? – вежливо поинтересовался юноша, вынув из рукописи серо – желтый, как высохшая кожа, узкий листок, на котором с трудом читались выцветшие строчки: «Отче наш, иже еси».

– С полгода. Воров нашли, но самые ценные вещи милиция не вернула. Там говорят, что это улики, вещественные доказательства, а они возврату не подлежат. Назидательная история получилась: Коля в мутные перестроечные полмузея вынес, а потом у него вынесли. Кстати, фамилию «Белосельский» Коля присвоил: за дворянина себя выдает. Смешно. Да, ты сам не от главы НКВД Николая Ежова?..

– Нет, – недовольно мотнул головой молодой человек, возвращая листок на место, – Ежовых на Урале много. Ведь слово «ёж» раньше означало «беглый», вот от него и происходит «Ежов».

– Да ты что? – удивился Букинист. – Так твой род идет от беглых? Оно и видно, что здоровая у тебя наследственность – какой бугай! Пальцем раздавить можешь. Тебе бы спортом заниматься, борьбой… Ладно, так о чем мы говорили? Так вот, у Белосельского глаз загорелся на эту рукопись – меня не проведешь! Но он ушлый парень. Стал говорить, что это ерунда, якобы век всего лишь девятнадцатый, а о чем написано, и думать не захотел. Вот скажи, зачем для ерунды такой красивый металлический переплет?.. Он же рассчитан на века! Ты про манускрипт Войнича слышал?

– Нет.

Букинист, приподняв веки, задержал разочарованный взгляд на лице Ежова и вернулся к его рукам, держащим книгу.

– Это самая удивительная рукопись в мире, более пятисот лет ученые пытаются ее расшифровать. Вот и представь, что у тебя в руках подобный манускрипт. Это шанс прославиться, понимаешь? Сделать имя. Ты можешь составить описание рукописи, привести выдержки из нее. Сделать все так, как требует археографическая наука. Попытаться расшифровать, в конце концов! Я даже предполагаю, что в научных кругах эта книга получит название «Манускрипт Ежова». Круто? Хотя хозяин рукописи, конечно, я. Но первым исследователем будешь ты, – и толстый палец Букиниста указал на Ежова.

У юноши вспотели ладони.

– Но где я смогу работать с манускриптом? – нерешительно заговорил он. – Приходить сюда? У меня только два свободных дня в неделю, и то не полностью.