Криминальная империя

– Вообще-то мы про этот пожар слышали, – сказал Ионов. – При мне участковых инструктировали, которые работают в частном секторе. А что вас заставляет сомневаться, что это не несчастный случай, а массовое убийство?

Игнатьев тяжело вздохнул, готовясь снова излагать всю цепочку своих рассуждений.

– Ну, в общем-то, оно понятно, – вдруг согласился Червоненко. – Глупо было бы не заподозрить. Если человек отлучился пару часов назад, а там такое произошло. И главное, ничего не предвещало. Ладно, допустим. Тогда разрешите наш второй спор. Лешка вон говорит, что верит вам…

– Я не говорил, – тут же сказал Ионов.

– Неважно! Допустим, что говоришь. А я вот не верю, потому что меня терзают смутные сомнения. А вдруг вы и есть тот самый хитрый злоумышленник, который все это и совершил, а потом для сокрытия улик поджег дом? И главное, его прокуратура дважды задерживала, а она кого ни попадя не задерживает. И сегодня мы видим этого же человека в обществе кого? Очень хорошо известного в узких кругах уголовника по кличке Испанец. И вышеозначенный Игнатьев с вышеозначенным уголовником Испанцем мило беседует в кафе. Мы даже начали подозревать, что эта встреча двух замечательных людей была заранее оговорена и запланирована. Ну-ка, Леха, продолжи мою гениальную мысль.

– Легко, – с энтузиазмом согласился Ионов. – Вопрос, о чем могут беседовать бывший майор полиции и уголовник…

– Офицеры бывшими не бывают! – резко бросил Игнатьев, которому ироничная манера разговора молодых оперативников уже надоела.

– Хорошо, будь по-вашему, – согласился лейтенант, – но вам же от этого будет хуже. Так я продолжу свою мысль?

– Послушайте, – не выдержал Игнатьев, – может, хватит ваньку валять? Если вы нормальные опера, то понимаете, что в иных ситуациях можно даже к уголовнику отнестись по-человечески. И бывает, уголовники тебя уважают, за твою честность и человечность. Это как раз такой случай, в свое время я помог в трудную минуту Испанцу. Так сказать, в личном вопросе. А сейчас мне нужна информация из уголовной среды, мне нужно знать, кто и чем дышит в этом городе. Я же не местный и многого не знаю. Это убедительно?

– Да, вполне, – неожиданно согласился Червоненко. – Просто до нас дошла информация, что некто подозрительный налаживает с местными уголовниками контакты. Да еще бывшим ментом представляется. В последнее мы не поверили, а вот личность, как вы понимаете, Зосима Иванович, установить нужно.

– Профилактика, – поддакнул Ионов. – Что этот неизвестный еще совершит, мы не знаем, но установить его, дать понять, что он под колпаком, – половина дела сделана. Согласны?

– Согласен.

– Ну так не обижайтесь – работа такая. А вообще-то держите с нами связь. Вы нам, если что, поможете, мы вам, если припрет.

– Спасибо за предложение, только вы не очень на меня надейтесь, – напомнил Игнатьев. – Не всякая оперативная информация подлежит передаче, но самое важное, а особенно преступников, которых я ищу, я вам сдам. Рано или поздно.

– Лучше рано. Только вот дом вашего брата не на нашей территории. Косвенная заинтересованность!

Расставшись с оперативниками, Игнатьев некоторое время сидел, курил и думал.

Молодых оперативников – Ионова и Червоненко – он все же одной просьбой озадачил. Попытаться узнать, установлена ли личность той женщины, которая погибла вместе с семьей Никольченко. Это тоже было перспективное направление в расследовании. Но главное было в другом. Если все в этом городе прогнило до такой степени, что у власти в нем стоят настоящие преступники, то нужно вычислять их самих, вычислять их помощников, подручных.

Если выходить на те криминализованные структуры, которые держат город, то следует выходить на типичные для таких структур виды их преступной деятельности. Эти виды преступных деяний Игнатьев хорошо знал. Рэкет во всех его проявлениях – начиная от неприкрытого вымогательства денег и до скрытого участия в доходах и прибылях местного бизнеса. Отсюда вытекают последствия: убийства предпринимателей, пропажа людей из числа предпринимателей и их близких. И уж конечно, сверхприбыльный бизнес – наркоторговля. Зная общую схему, сложившуюся систему поставки и реализации, которая присуща всему миру, можно попытаться в нее проникнуть. Но дело это смертельно опасное.

Проще было бы у оперативников узнать о тех местах, где, скорее всего, идет распространение наркоты. В городе должны быть тысячи продавцов, у которых можно купить дозу в любое время дня и ночи. Они есть в местах тусовок молодежи, в местах массового отдыха. Надо лишь знать, как выглядит наркоман в преддверии ломки, когда он теряет осторожность и бежит покупать заветный пакетик. И надо знать повадки продавцов. Обо всем этом Игнатьев представление имел. И не раз он успешно проводил операции. Правда, в большинстве случаев удавалось лишь взять рядовых реализаторов да мелкие партии, что у них хранились. Но и этот опыт сейчас пригодится.