Криминальная империя

После нескольких попаданий по бутылке противник взвыл от боли и, страшно матерясь, затряс руками. Игнатьев тут же еще пару раз врезал ему по рукам и еще два раза по голове — прямо по темени и сбоку в область виска. Его противник рухнул как подкошенный. Игнатьев сразу же развернулся в боевой стойке к последнему парню, который еще стоял на ногах. Но тот с затравленным видом попятился, потом пошел боком и, наконец, со всех ног рванул вдоль по улице.

Игнатьев еле сдержался, чтобы не запустить свою бутылку ему в голову. Он и так только что искалечил одного человека, второго, кажется, убил ударом в висок. Какими бы бандитами они ни были, а он совершил преступление. Формально его с легкостью можно подвести под превышение пределов необходимой самообороны.

Оглянувшись по сторонам, Игнатьев убедился, что этой драки никто, кроме, может, жильцов соседних домов, через окна, наверное, не видел. Значит, пора уносить ноги. Игнатьев бегом пересек тихую улочку, свернул за угол и побежал по темной аллее парка. «Хреново, — думал он, тяжело дыша, — короткая драка, двадцать метров бегом, и я уже еле дышу. Вот тебе водочка и курево!» Скорость пришлось сбавить и вернуться к мыслям о нападении. Ясно, что спешить и связываться с загадочным Дмитрием Алексеевичем пока не стоит. А стоит устроить крупномасштабную проверку честности для некоторых знакомых.

Спустившись к реке, Игнатьев присел у воды, наполнил бутылку, а потом размахнулся и закинул ее метров на двадцать от берега. Все, орудие преступления надежно скрыто. Теперь второй пункт срочных и необходимых мер.

— Мариша, — тихо позвал Игнатьев под окном, — это я, открой.

Марина молча открыла дверь, пропустила Игнатьева в дом, со страхом всматриваясь в лицо любимого мужчины.

— Что, беда? — только спросила она. Женские кулачки, которые сжимали край накинутого на плечи платка, побелели от напряжения.

— Беда, — честно ответил Игнатьев, беря Марину за плечи. — Надо уходить, Марина, срочно. Собери самое необходимое, документы. Денег я тебе дам.

— Куда же, Зосимушка… ночью?

— В Краснодар. Тут есть проходящий поезд, и место в плацкарте всегда найдется. Я тебе объясню, в какую гостиницу лучше идти. Снимешь там номер и не выходи на улицу. Я сам тебя разыщу. И не забудь зарядник для телефона!

Игнатьев старался ободряюще улыбаться, хотя понимал, что улыбка его выглядит по-дурацки. «Старый осел, — ругался он себя, — как ты раньше не подумал об этом! Ты же Марину подставил под удар, дурак. Ну, обезопасишь ты ее сейчас, а завтра, а послезавтра? А если тебя все равно убьют? Ведь ее же найдут и ей тоже не жить. Даже ребенок понимает, что она в курсе его «войны», что она опасный свидетель».

И другая мысль мучила Игнатьева в этот момент. А если бы подумал заранее, что ставит Марину под удар? Отказался бы от своих намерений найти и наказать убийц брата? Пропади оно все пропадом! Что же это за жизнь такая, что же это за страна такая, в которой человеку невозможно жить честно, невозможно жить и не сталкиваться с преступниками, ворами, взяточниками, казнокрадами. Теми, кто всеми правдами и неправдами тянут деньги, вымогают, шантажируют при первой же возможности. И самое страшное, что очень часто переходят грань, творят сущий беспредел. До чего же все прогнило вокруг, как хочется подышать чистым воздухом в прямом и переносном смысле. И люди дышат, только не здесь. Игнатьев знал статистику оттока населения из России за рубеж, в цивилизованное общество из мрака гнили и погани. Едут в Европу, в Израиль — так всегда было. Но теперь еще едут и в Китай! Даже Китай нормальным людям кажется более цивилизованной страной, чем Россия. И это не бред, а реальность. До слез обидная реальность…

И только на железнодорожной станции, когда поезд уже замедлял ход у пассажирской платформы, Марина посмотрела на Игнатьева сухими глазами и проговорила:

— Убьют ведь тебя. Они же звери, а не люди. Они привыкли, что им все можно.

– Нет, Мариша, – твердо сказал Игнатьев и на миг сам поверил в то, что сказал, – так не может быть. Мир бы давно рухнул, если бы в нем хороших людей было бы меньше, чем плохих. Не на подонках он держится. И я не один, поверь. Просто с тобой я очень уязвим. А убийц я найду. И… – он хотел сказать, что закон их покарает, но уж в это он совсем не верил. Поэтому закончил фразу двусмысленно: – И они будут наказаны по заслугам. Поверь мне.

Глава 12

Вокзал — вещь хорошая, полезная. И это потому, что всякие деловые люди стремятся устроить в пределах одного отдельно взятого замкнутого пространства максимум возможностей вытрясти деньги из транзитных пассажиров, отъезжающих и приезжих. Особенно если городок является районным центром, если он раскинулся на площади около семидесяти квадратных километров и имеет население около ста восьмидесяти тысяч человек. На вокзале есть все: и для души, и для тела. И поэтому Игнатьев решил, что пора воспользоваться безграничным спектром вокзальных услуг.