Криминальная империя

Эта фраза вылетела машинально. Игнатьеву в центре делать было сегодня уже нечего. Теоретически он и собирался идти домой. Вообще-то ему хотелось пройтись, подумать обо всем хорошенько. Дома с Мариной все мысли постепенно сходились на ней и на ее теле. Какие уж тут мысли о делах!

— Я думаю, что недолго, не переживай, Мариша.

— Голодный небось весь день?

— Как волк! — признался Игнатьев. — Ну, не скучай, я теперь уже скоро.

Игнатьев оглянулся по сторонам, пытаясь сообразить, какой дорогой ему все-таки двинуться в сторону дома. На улице, которая вывела к окраинам, было уже почти безлюдно. Фонари освещали проезжую часть дороги, но за кронами деревьев тротуар и фасады старых мещанских двухэтажек терялись в темноте. Машины проезжали редко, людей, если присмотреться, то и с десяток не насчитаешь.

На противоположной стороне улицы светились окна большого киоска с яркими буквами «Мини-маркет». Игнатьев вспомнил, что у него кончаются сигареты. Он шагнул к дороге, остановился, пропуская маршрутку, и перешел на другую сторону. Слева мелькнула за деревьями мужская фигура. Человек замешкался, потом достал из кармана мобильник и, остановившись, стал тихо разговарить по телефону.

В магазинчике паренек с девчонкой покупали энергетический напиток и о чем-то спорили. Игнатьев пристроился за ними и стал терпеливо ждать, пока освободится продавщица. Спешить было некуда. Снова звякнула входная дверь, и на пороге появился молодой плечистый мужчина. Игнатьеву показалось, что именно он неподалеку только что разговаривал по телефону. Мимолетного взгляда было достаточно, чтобы определить, что человек отсидел в свое время. Судя по наколкам на пальцах, пять лет.

— Слушаю вас, — напомнила о себе продавщица.

— Пачку «Винстона», — попросил Игнатьев, — и дайте еще зажигалочку какую-нибудь.

— Какую, выбирайте.

Игнатьев посмотрел на возвышение справа на прилавке, где стояли зажигалки. Он протянул руку и взял одну из них. Что-то сработало в мозгу, и Зосима Иванович бросил взгляд на стоящего рядом мужчину. Тот смотрел на кисть руки Игнатьева, туда, где красовалась еще с подростковых времен наколка в виде восходящего из-за гор солнца с расходящимися тонкими длинными лучами и полукругом надпись «Кавказ». Взгляд не понравился. Тем более что мужчина тут же отвел глаза в сторону.

Игнатьев расплатился и вышел на улицу. Мало ли кто и как смотрит на наколки. Этот, например, смотрит привычно, как бы отмечая своих, кто сидел. Пройдя несколько шагов и решив, что мужчина уже должен выйти из магазина, Игнатьев остановился, неторопливо распечатал новую пачку сигарет, хотя старая еще не закончилась. Несколько раз для пробы он пощелкал новой зажигалкой, потом прикурил. Но сделал это так, как будто на улице был ветерок: чуть повернувшись в сторону и прикрывая огонек ладонью. Этого маневра оказалось достаточно, чтобы увидеть мужчину, который в самом деле вышел из магазинчика и направился в противоположную сторону. Но очень неторопливо.

Так, решил Игнатьев, хватит на сегодня подозрений, пока не появилась мания преследования. И он зашагал в сторону дома. Справа виднелся горб нового спортивного комплекса, а от него влево и вправо уходили аллеи Парка Победы. Аллея вправо вела к монументу жителям Романовского, погибшим во время войны. Там гуляли парочки, днем там играли в шахматы пенсионеры и катали детские коляски молодые мамаши.

Те вновь разбитые аллеи, вдоль которых сейчас шел Игнатьев, вели к реке. Администрация, как он слышал, выбила деньги из краевого бюджета и даже вроде из федерального на какую-то программу по благоустройству. И теперь парк продолжится до реки, где хотят устроить солярий, детские площадки, кафе. Своего рода набережную. Хорошее дело, если учесть, что река здесь узковата и неглубока, а все равно…

Машина вильнула к тротуару и резко затормозила, прервав мирные размышления Игнатьева. Он не успел оценить опасность, успел просто понять, что это может означать. Шарахнуться от машины и побежать по улице? Первое, что пришло в голову в связи с этим, что сейчас выстрелят, и он растянется на стареньком асфальте с расплывающимися на спине кровавыми пятнами.

Первый же выскочивший из машины и бросившийся к Игнатьеву человек наткнулся на одновременный удар двух кулаков в грудь. При силе Игнатьева и массе его тела этот способ нанесения останавливающего удара, которому его в прошлом году научили молодые опера у себя в ОВД, был просто сокрушительным. Мужчина с хрипом выдохнул и взмахнул руками. Игнатьев тут же нанес ему страшный прямой удар в нос. Что-то хрустнуло и хлюпнуло под его кулаком, человек вскрикнул и опрокинулся на спину, свалив своим телом второго, который выскочил из машины, но с водительского сиденья.

Теперь у Игнатьева имелось в запасе несколько секунд для того, чтобы оторваться и не дать стрелять в себя прицельно, если эти типы собираются стрелять. Одним прыжком Игнатьев перемахнул расстояние между тротуаром и дорожным бордюром. Он должен был по минимальной дуге обогнуть машину и скрыться в темноте парка, где еще не работали фонари.