Криминальная история

Так, цыганковатый, с жуликоватыми глазами, вертлявый Печкин по «специальности» был вор-домушник. Бомбил не навороченные особняки-хоромы и квартиры, а преимущественно убогие домишки и землянки, довольствуясь малым, за что получил погоняло (кличку – блатное) Кусошник. «Работал» нагло, небрежно, оставляя кучу следов. Но по какому-то невероятному везению долгое время не попадал в расставленные милицией сети. Эта невообразимая, почти мистическая, неуловимость доводила до бешенства начальника следственного отдела городской милиции товарища Громченко. Проживал Печкин с матерью в частном, небольшом, покосившемся домике. Но все засады не давали результата.

Наконец, поступила оперативная информация, что варнак приполз на свою хату и затаился там в обстановке строжайшей секретности. Громченко срочно собрал группу захвата и лично решил поучаствовать при задержании ненавидимого им Печкина.

По запарке вся группа ввалилась в дом, забыв выставить милиционера на крыльце. Плутоватый воришка, оценив обстановку, шустро выскочил в сени и набросил крючок, имевшийся на двери с обеих сторон, блокировав, таким образом, группу захвата, а сам огородами исчез в неизвестном направлении. Багровый до такой степени Громченко, что, казалось, его вот-вот хватит инсульт, орал в бессильном гневе:

«Печкин, сука, открой дверь!!! Поймаю, падла, на куски порву!!!».

Сгрудившись, сотрудники милиции плечами вышибли дверь, причем товарищ Громченко не стоял при этом в стороне, а принимал активное участие, но Печкина и след простыл.

Его потом вскорости все равно поймали, и по указанию Громченко, не забывшему большого позора (глухой форшмак – блатное) при неудачном задержании, Печкину основательно проверили детали каркаса грудной клетки, то есть, ногами пересчитали ребра.

Совсем иная история была у московского афериста Марата Хабибуллина. Как-то в Правительство республики позвонили из Москвы, и на другом конце провода солидный баритон сообщил, что известный либеральный журнал «Огонек» собирается опубликовать большой фоторепортаж о Калмыкии, как о процветающем, стабильном регионе, и с этой целью в Элисту командируется фотокорреспондент журнала Марат Хабибуллин. Лаковые материалы о себе любимых в Элисте очень почитали, поэтому Марата в аэропорту встречала правительственная делегация и две иномарки.

Элегантный Марат спускался по трапу легкой походкой кронпринца; ласковый степной ветер слегка кудрявил его густую шевелюру вольного художника, гибкий торс облегала замшевая куртка, на одном плече небрежно висел швейцарский “Viktor Hasselblad” – мечта всех фотографов мира, на другом – кожаный кофр с фотопринадлежностями. Документы у корреспондента были в полном ажуре, его разместили в люксе лучшей гостиницы города и приставили специального человека, который выполнял две функции: удовлетворял запросы и пожелания гостя, а также другую, более специфическую функцию.

Марат не только ел-пил за счет принимающей стороны, но и усердно работал. В его распоряжении были правительственная машина, водитель и специальный человек. Иногда, во время съемок очередного объекта на чело фотографа набегала тень досады:

- Не годится этот кадр для фоторепортажа, выпадает он из общей концепции!

Наутро он обнаруживал в кармане куртки конверт с зелеными купюрами, которые должны были способствовать восстановлению целостности концепции. Когда специальный человек деликатно поинтересовался, не желает ли господин Хабибуллин девочку, Марат скромно согласился:

- Можно. Желательно, чтобы с местным колоритом.

Ему была предоставлена красавица-студентка, органично сочетавшая местный колорит с международными стандартами.

Неладное заподозрил специальный человек. На то она и служба. Во-первых, командировка явно затянулась без веских оснований. Во-вторых, Марат не общался по телефону со своими шефами из редакции. В-третьих, спецчеловек, знакомый с основами фотографии, обратил внимание на то, что московский корреспондент щелкает затвором фотоаппарата гораздо больше, чем могло быть кадров на пленке. Ночью, когда Марат наслаждался «местным колоритом», человек тайком проверил в темноте фотоаппарат; пленки в нем вообще не было.

Последовал звонок в Москву, в редакцию журнала «Огонек». Там вполне определенно ответили, что командировка журналистов в Калмыкию в ближайшее время не планировалась, а человека по имени Марат Хабибуллин в штате редакции не существует. После чего аферист из Москвы сменил гостиничный люкс на камеру следственного изолятора.

Третий, по кличке Крестьянин (преступник из села – блатное) обвинялся в краже курицы. Над ним потешалась вся камера. Но, когда однажды веселье достигло апогея, главный Бембя урезонил сокамерников:

- Хорош зубы скалить! Крестьянину за эту херню могут запросто пятерик воткнуть (осудить на пять лет – блатное)!