Криминальная история

— Гражданин начальник! Вы были правы, когда намекнули, что астраханские кражи я совершал не один. Действительно, практически все хаты мы брали втроем с моими астраханскими знакомыми братьями Георгадзе, Ираклием и Гиви. На последней краже мы с Гиви засыпались, и я все взял на себе. Ведь за «скок» в составе группы срок дали бы больше. Во время суда братья Георгадзе почему-то решили, что на одной из краж я «затарил» от них полторы штуки баксов.

Когда я «откинулся» с зоны, они стали требовать с меня этот «долг». Светиться в Астрахани я уже не мог, поэтому мы приехали втроем в Элисту провернуть какое-нибудь дельце.

— А ты, действительно скрысятничал? — спросил сыскарь.

— Не брал я, век свободы не видать! — горячо запротестовал Короед. — Просто они предупредили, что пустят такой слух, а это не по понятиям. Мне тогда бы непросто пришлось.

— С коллегами — ворами?

— Ну, да!

— Продолжай, Короед, — предложил Володя.

— На этот раз я, то есть, мы остановились не в доме моих родственников, а в одной «норе» (жилье, убежище — блатное), никому не известной. У нас был приличный запас опия сырца, уксусный ангидрид, деньги, поэтому в «кельдымы» мы ходили только вначале, когда я выяснял, где можно снять крупный куш, чтобы отделаться от братьев Георгадзе. В дальнейшем я собирался работать без них.

— Откуда такое богатство? — иронически поинтересовался Володя.

— Так, из старых «нычек, — неопределенно ответил Короед.

— Дальше?

— Где-то в конце ноября мы зашли в «кельдым» Нукзара. Там я встретил молодую «шировую», Эльзой ее зовут. Она была пустая, я заплатил Нукзару за дозу для нее, как чувствовал, что прок будет. Под кайфом начал расспрашивать про местных богатеев, и она неожиданно выдала мне такой расклад. Живет, дескать, на окраине города одинокий, пожилой старик, страшно богатый. Держит магазин во дворе дома, имеет овощную лавку, а на чабанской точке разводит каких-то диковинных овец. Мне даже не пришлось задавать дополнительные вопросы; все выложила, как на исповеди, и адрес, и фамилию».

— Хорошая, однако, девушка! Наводку замечательную дала. Не зря потратился, Короед!? — съязвил сыскарь.

Короедов тактично промолчал.

— Ну, давай, излагай далее, — распорядился Володя.

— Где-то в декабре я под предлогом устройства на работу зашел в магазин; он во дворе дома стоит. Мне надо было своими глазами увидеть обстановку. Какая высота забора, подходы и отходы, видна ли входная дверь в дом со стороны окон магазина. Странно, но и, очень кстати, старик не держал во дворе собак.

— Да, отсутствие собачек здорово облегчило вашу задачу! А потом что? — уже с заметным интересом спросил оперативник.

— Я рассказал все братьям Георгадзе, и мы начали готовиться. Я вообще не хотел ехать на дело, но Георгадзе настояли на том, чтобы я был с ними рядом.

19 декабря, ближе к вечеру, мы приняли для храбрости дозу «ханки» и ночью вышли в город. Я прихватил с собой «фомку», если придется вскрывать дверь. У «Элисты» взяли такси, назвали адрес. Попросили водилу подождать минут тридцать и направились к забору дома Кокуева. Когда оказались во дворе, я сказал, что буду стоять на «васере» (блатное), а в дом не пойду. Проверил только входную дверь, вдруг надо будет взламывать. Но она оказалась незапертой. Георгадзе надели перчатки и вошли в дом, а я стал на «стреме» в месте, откуда хорошо просматривались калитка во двор, магазин и входная дверь в хату.

«Вот они, парадоксы человеческой натуры! — отметил про себя сыскарь. — С одной стороны, очень закрытый человек, в сарае припрятаны большие деньги, а собак во дворе не держал. Наверное, чтобы не отпугивать покупателей, приходящих в магазин за покупками! Но входную дверь в дом можно ведь закрыть на ночь! Время неспокойное, смутное и темное, а тут такая беспечность на фоне сверхосторожности и крайней подозрительности! Истинно говорят, что чужая душа — потемки».

Между тем, Короед продолжал свое повествование:

— Ждал я их долго, больше часа. Даже заколотунел на морозе. За это время во двор и в магазин никто не заходил. Продавец из магазина тоже не выходила. Шума и криков из дома не слышал. Наконец появились Георгадзе, злые, как черти. Гиви набросился на меня:

«Плохого старика нашель, Короед, е… твою мать! Питали и били его, мольчит, где бабки спряталь, бляд! Ираклий рассердился, задушиль шарфом! Валить надо отсюда, на х…!».

Когда мы вышли на улицу, то такси уже не было. Добирались до своей «норы» пешком. Недели три не выходили из нее, только за продуктами. «Ханку» варили сами. Вот только сегодня решили сходить к Нукзару.

— Скажи, Короед, а Ираклий и Гиви не рассказывали тебе подробно, как убивали старика Кокуева? — задал вопрос сыскарь.

— В подробностях нет, все больше винили меня, что дал неудачную наводку. И все время напоминали о «долге», — сказал Короедов.

— Ну, что ж, на первый раз достаточно, — умозаключил Володя. — Прочитай внимательно и распишись.

Короедов расписался в положенных местах протокола и вопросительно посмотрел на сыскаря.

— Чего зенки пялишь? — осведомился тот.

— А укол? Я ведь все вам рассказал.