Криминальная мистика

— Меня интересует вызов в Сиреневое, к бомжу, — глядя на него в упор, обыденным тоном поинтересовался Лев. — Что там видели, о чем говорили, какой ему диагноз поставили. Меня интересует каждая деталь. Слушаю!

Фельдшер, отчего-то вдруг явив на лице досадливую мину, несколько секунд о чем-то размышлял, после чего заговорил, спотыкаясь и без конца подкашливая:

— Вызов поступил в четырнадцать тридцать, ближе к пятнадцати мы были на месте, в доме Натальи… Как ее там? Буланцевой, что ли? Да… Больного я осмотрел лично. Это бомж, но, по его словам, он англичанин, который приехал в Россию, однако оказался в трудном положении. Эта женщина рискнула оставить его у себя до полного выздоровления. Я установил двусторонний бронхит средней степени тяжести и прописал амбулаторное лечение. Вот, собственно говоря, и все…

— Все? — иронично улыбнулся Гуров. — А если подумать?

— Мне больше сказать нечего… — уже начиная нервничать, категорично ответил Новиков.

Лев понял, что парень изрядно напуган и настроен «уйти в полный отказ».

— Знаете, — сказал он, укоризненно покачав головой, — я вас понимаю — заявился угрозыск и задает непонятные вопросы… А вдруг пришьют какое дело? Вам ничего вменять не предполагается, вы мне нужны только как свидетель. Давайте так… Я буду рассказывать, как было дело, а вы меня, если что, поправите. Хорошо? Итак, во время осмотра, улучив момент, больной, который до этого говорил только по-английски, неожиданно сказал вам по-русски, что хотел бы пообщаться один на один. Так?

— Нет, — отрицательно мотнул головой фельдшер. — Это он сказал по-английски, поскольку хозяйка дома постоянно находилась рядом.

— Вы владеете английским? — окинул его удивленным взглядом Гуров.

— Ну хоть и в пределах школьной программы, но я его всегда сдавал лучше всех в классе. Даже собирался поступать в «универ» на факультет иностранных языков, но не прошел по конкурсу кошельков — мой оказался самым тощим, — с изрядной долей сарказма проговорил Новиков.

— Ясно… Когда у вас появилась возможность говорить без помех, он вам сообщил, что вовсе не бомж, а крупный бизнесмен, приехал к женщине, которая ему очень дорога, но не уверен — простила ли она его? Так?

— В общем-то, так… — кивнул Дмитрий. — Но он еще сказал, что у них есть сын, который служил в армии, однако сейчас находится на излечении в больнице, и он хотел бы восстановить с ней прежние отношения.

— А про сына он что-нибудь говорил?

— Ну, о том, что с ним случилось, он узнал случайно из теленовостей и сразу же поехал в госпиталь. Решил вопрос переводом парня в нормальную больницу и вспомнил об этой женщине, которую когда-то очень любил.

— Все ясно… — деловито резюмировал Лев. — Вы решили ему помочь — в этом я не вижу ничего предосудительного и сказали Наталье Буланцевой, что лучше будет, если он останется у нее?

Несколько расслабившись, фельдшер стал отвечать гораздо охотнее:

— Да. Но, я так понял, она и сама уже была настроена на это. Ну, она сказала, что он очень похож на человека, который ей когда-то был очень близок…

— Тут есть один очень важный момент. — Лев выдержал небольшую паузу. — Вы слышали, что произошло в Сиреневом два дня назад?

Новиков, словно наткнувшись на стену, сразу же помрачнел и с опаской посмотрел на Гурова:

— Ну да… Говорили про какой-то огнестрел… Неужели это тот мужик?!

— Нет, не он. Кто-то непонятным образом узнал про миллионера, закосившего под бомжа, и приехал, чтобы взять его в качестве заложника. Хозяйка дома воспротивилась, и ее за это тяжело ранили в грудь из пистолета. Кроме вас, кто-нибудь еще был рядом?

Низко свесив голову, фельдшер неохотно ответил:

— Мы были одни. Я понимаю, что вы хотите спросить. Не разболтал ли я кому-нибудь про это дело? М-м-м… Если честно, то я сказал всего лишь одному человеку — своей девушке. Но понимаете, как тут получилось? Мы говорили о любви, верности, и я — так, в общих чертах, не вдаваясь в детали, — сказал, что есть такая любовь, которую люди пронесли через года и, несмотря ни на что, все равно продолжают любить друг друга. Она поклялась, что будет молчать… Господи! Неужели это она разболтала? Неужели она такая дура?!! — почти простонал он.

— Ну, спешить с выводами не будем… — урезонивающе махнул рукой Лев. — Просто надо знать женщин. Если уж ты, мужчина, не смог сохранить тайну, то что взять со слабого пола? Слабого в том числе и на язык? Это, кстати, урок на всю оставшуюся жизнь — с женщиной надо ухо держать востро. Тайны и секреты, особенно чужие, лучше не доверяй. Теперь уже нет смысла переживать и посыпать голову пеплом, нужно действовать. Наталью, между прочим, спасли, она будет жить.

— Слава богу! — прошептал вконец расстроенный Дмитрий.

— Но ее постоялец в руках бандитов, — тут же напомнил Гуров, — которые, надо понимать, к сантиментам не склонны. И вот его-то жизнь сейчас в серьезной опасности. Нужно срочно отследить всю цепочку, по которой к негодяям ушла информация.

Доставая телефон, Дмитрий молча кивнул. Он набрал чей-то номер и, дождавшись ответа, спросил, морща лоб и кривя губы: