Криминальная мистика

Когда он в очередной раз выполнял свой маневр, то, можно сказать, физически ощутил где-то меж лопаток чужой недобрый взгляд и в тот же миг повторил свой недавний трюк — снова выполнил кувырок, сопровождаемый остервенелыми хлопками запоздалых выстрелов. Теперь Лев точно знал, где именно находится Уругин. Понимал это и тот, и осознание этого факта преследуемого чрезвычайно нервировало. Охота скрадыванием сменилась неким подобием дуэлянтства. Укрывшись за стволом сосны, Гуров внимательно отслеживал окружающую обстановку. Уругин, тоже стоя за деревом, пока ничего не предпринимал, видимо, выжидая, что же предпримет преследователь.

Осторожно выглянув из-за дерева, Лев прикинул свои шансы на возможность взять беглеца, что называется, голыми руками. Однако на то, чтобы отчаянным рывком преодолеть разделявшую их полусотню метров и, не дав своему противнику выстрелить в упор, скрутить его и этим закончить погоню, ушло бы не менее восьми секунд. Многовато! Тут и без математических расчетов ясно, что вероятность получить пулю в грудь или в голову избыточно велика. Можно, конечно, попробовать убедить Уругина сдаться. Тоже шансы не ахти, однако Гуров решил рискнуть.

— Уругин, вам не кажется, что ваша партия проиграна? — громко спросил он, не будучи уверенным, что тот захочет отвечать. — Есть предложение бросить оружие и выйти из-за дерева с поднятыми руками. Это на суде зачтется как явка с повинной.

После некоторого молчания беглец все же ответил, правда, с некоторым оттенком язвительности и даже бахвальства:

— Это, я так понимаю, полковник Гуров? А что ж один-то? Где напарник — Крячко? Положить тут в лесу двух столичных оперов — это, я бы сказал, настоящий джекпот.

— Да ничего, я и сам управлюсь, — рассмеялся Лев. — Один из двоих, только что удиравших от меня в «Мерседесе», уже «отдыхает». Ну, а второго надеюсь взять, даже не повредив его шкуры.

Он уже понял уязвимое место Уругина. Скорее всего, тот мнил себя суперменом и хозяином этих мест, где ему «даже стены помогают». Стало ясно и то, что сдаваться бандит не намерен ни при каких обстоятельствах. Нужно было заставить его понервничать. Подобрав палку, Гуров швырнул ее далеко вправо от себя, и в тот же миг выполнил перебежку влево, к другому дереву. Заметив выглядывающий из-за ствола сосны край правого плеча Уругина, которого отвлек стук палки, задевшей ветви дерева в отдалении, он, не теряя ни секунды, прицелился и выстрелил.

Одновременно с хлопком выстрела прозевавший его перемещение бандит отчаянно взвыл и дико заматерился.

— …Падло! Сука! Ментяра поганый! Убью, тварь, и здесь же в лесу закопаю! — орал он из своего укрытия.

Разумеется, пуля, прошедшая вскользь, серьезного урона нанести ему не смогла. Скорее всего, она лишь стесала кожу — не более того. Но Уругин, безусловно, теперь был во власти своей ярости, а она, как известно, в такой ситуации никчемный и помощник, и советчик. Снова подобрав увесистый сук, Лев швырнул его в том же направлении, но перебежку выполнять не стал, чего, надо полагать, от него уже ждал Уругин. Бандит поспешно выставил из-за дерева руку с пистолетом и, запоздало соображая, что делает глупость, почти автоматически дважды нажал на гашетку. Сразу же после этого Гуров ринулся к другому дереву, на ходу выстрелив в тот край ствола, куда только что спряталась рука Уругина. Пуля, оторвав щепку, с визгом улетела куда-то в сторону.

Бандит, уже не на шутку запаниковавший, дернулся слишком далеко вправо, и тут же другой, точно выполненный выстрел поразил его, теперь уже в левое плечо, причем достаточно серьезно. Но беглец все равно не собирался сдаваться. Он верил в какой-то свой особый, блатяцкий фарт, в некие свои особые способности, что ему должно было помочь справиться с этим настырным полковником.

— Слышь, Гуров! Я тебя, наверное, если что — добивать не стану. Живьем закопаю! — все еще бравируя, хрипло заорал Уругин.

Но ответа не услышал. Не ответил Лев и через минуту. Это Уругина встревожило — уж не подбирается ли к нему этот чертов мент? Он напрягся в ожидании, не зная, чего еще можно ждать от опера. А Гуров в этот момент просто стоял за деревом, не выдавая своего присутствия ни единым движением. И вот это внезапно наступившее безмолвие страшило бандита больше всего.

Несколько раз выглянув из-за своего дерева, он тоже решил сделать перебежку. Метнувшись к соседнему дубу и не услышав выстрела, он некоторое время подождал, после чего «для острастки» всадил в ближние деревья по пуле и осторожно вышел из своего укрытия, ошалело глядя по сторонам. Полковник словно испарился! Уругин облегченно перевел дух и… именно в этот момент увидел пистолет, нацеленный ему прямо в голову.

— Руки вверх! Оружие на землю! — спокойно и деловито объявил Лев, всем своим видом давая понять, что, если его противник слишком уж резко дернется, это будет последнее, что он успеет сделать в своей жизни.