Криминальные гастроли

– Да что ты, Артем Васильевич! Разве мы торопимся?! – возражал ему будущий владелец «Славяны». – Ты же понимаешь, что по срокам центр будет готов только к зиме, и то если лето будет не дождливое. Ты ведь сам строитель и знаешь, что осадка фундамента – дело долгое и займет не один день. Место-то какое… По идее, здесь и строить-то ничего нельзя. Тут ученые хотели какие-то раскопки проводить. Многим отказали, да и я еле уговорил, вернее, подмаслил нужных людей, чтобы выбить этот участок под строительство! Так что чтобы успешно двигаться дальше, нужно обязательно освятить фундамент. А уж потом, когда строительство закончим, еще раз освятим. Уж на что, а на это у меня денег хватит!

– Ну, дело твое, – с сомнением произнес Веселуха и почесал подбородок. – Мой брат – отец Викентий, конечно же, приедет, когда нужно, и проведет ритуал, как и положено, по канону. Но я все равно бы не торопился. Вдруг все-таки фундамент не приживется на такой нетвердой почве и стройку придется переносить в другое место? Зачем тогда его и освящать?

– Так на то я тебя и нанял, Артем Васильевич, что доверяю тебе, как себе самому, – рассмеялся Большов. – А брату твоему я еще и на храм пожертвую. Солидную сумму! Чтоб уж точно наш, а вернее, мой, – Анатолий Семенович гордо приподнял подбородок, – центр с Божьего благословения простоял не один год. Есть такая примета, Артем Васильевич – как фундамент поставишь, так и дом стоять будет, – хохотнул своей шутке будущий владелец гипермаркета.

Веселуха только головой покачал.

– Ладно, – сказал он. – Я с братом поговорю, а потом скажу тебе день и час, когда он сможет провести ритуал. У него ведь все на месяц вперед расписано. Ну а ты как думал! Прямо нарасхват нынче услуги-то. А меня дня четыре в городе не будет. Я в Питер уеду. Там у меня еще один объект возводится, так что и его проконтролировать надо. Телефон своего брата я тебе сегодня вечером скину. Мало ли, вдруг понадобится.

– Вот и ладненько, вот и договорились, – потер руки Большов. – Только уж побыстрее бы. А то ведь дальше надо двигаться.

– Двигаться будем, когда цемент по нормативу затвердеет, – усмехнулся Артем Васильевич и, не прощаясь с заказчиком, отправился к рабочим переговорить по одному ему ведомым строительным делам.

Большов же отправился в банк, чтобы снять наличные, предназначенные для оплаты услуг священника и для пожертвования на строительство новой часовни. «Выведу со счета сразу пятьсот тысяч зеленых, – думал Большов. – Таких денег не то что на часовенку, а на половину храма хватит. Пусть поп порадуется. Только бы вымолил у Бога, чтоб центр мой, пока я жив буду, простоял. А после нас, как сказал один крутой и знаменитый римский патриций, или кто он там был – хоть потоп».

Через два дня в офис к Большову прибыл священник. Как доложила боссу секретарь Мариночка, отец Селиваний прибыл от отца Викентия для освящения строительства.

– Как, уже?! – засуетился Большов. – Эх, Артем Васильевич, Артем Васильевич! – всплеснул Анатолий Семенович руками. – Даже не позвонил и не предупредил меня. У меня и рабочий народ весь разбрелся – кто на другой объект, а кто на выходные… Что ж, давай-ка, Мариша, пригласи его в кабинет и чайку нам организуй.

Мариночка упорхнула, а в кабинет Анатолия Семеновича вошел священник. Правда, солидности в нем не было почти никакой, очень уж он стройно выглядел для степенного батюшки, но и осанистая борода с проседью, и поповское облачение, и крест на нем были очень даже внушительные, а значит, по мнению Большова, и правильные – православные.

– Бог в помощь, – поздоровался отец Селиваний с хозяином кабинета.

– И вам, святой отец, тоже всех благ, – с достоинством королевской особы ответил на приветствие Анатолий Семенович.

– Да какой же я святой? – ласково глядя на Большова, промолвил отец Селиваний. – Я, как и все православные, только слуга Господа нашего, и не достоин по греховности своей при жизни называться святым. А послал меня к вам наш настоятель, отец Викентий. Сам он прихворнул и просил меня заменить его и освятить ваш… объект, как это принято сейчас называть, – смиренно сказал отец Селиваний.

– Очень хорошо! – ответил, улыбаясь, Большов, но потом сделал серьезное лицо и спросил: – Надеюсь, что болезнь отца Викентия не столь серьезна и он скоро выздоровеет?

– На все воля Божья. Мы молимся за нашего брата во Христе и желаем ему в молитвах скорейшего выздоровления, – ответил священник. – Но когда можно приступить к таинству? – поинтересовался он и, несмотря на приглашающий жест Большова и появление Мариночки с чаем, не стал садиться на стул. – У меня сегодня еще два вызова. Один – на отпевание, а второй – на благословение. Поэтому вы уж меня простите нижайше, но чаевничать не стану. Дел много, – развел руками посетитель. – К тому же в машине моя матушка меня ждет, мается на жаре-то. Служки нынче нарасхват, так я ее с собой прихватил, чтоб помощь при служении оказала. Подпевать будет.