Криминальные гастроли

– Все относительно, Алина Сергеевна, все относительно, – прервал Сенечкину Крячко, хотя и понимал ее возмущение, и даже был согласен с этой симпатичной ему женщиной. – Но ведь вы же умная женщина и понимаете, что таким способом, который вы с мужем избрали, всем людям помочь ну никак невозможно! Вот вы хотели кому-то помочь, а ведь только себе хуже сделали! Вот итог всех ваших благих намерений!

– Зато хоть кому-то помочь успели, – сказала Сенечкина и опустила голову. – Пусть хоть несколько человек станут счастливей. У меня уже все готово, – Алина Сергеевна поставила на большой поднос заварочный чайник, чайные чашки и блюдо с бутербродами. – Пойдемте уже чай пить… Алеша, ты стол скатертью застелил? – спросила она мужа и, услышав от него положительный ответ, сказала: – Берите поднос, а я возьму чайник и тарелку с овощами и зеленью. Будем пить чай и все вам рассказывать. Все как есть…

35

Когда Крячко и Сенечкина вошли в гостиную, муж Алички Сергеевны, сидевший на диване, встал и помог расставить принесенное супругой и полковником на стол, а потом по просьбе жены еще и принес из кухни сахарницу и вазочку с печеньем.

– Вот, пожалуйста, – сделал он приглашающий жест и посмотрел на Гурова, – чем богаты…

– Спасибо, – откликнулся Лев Иванович и встал с кресла. – Работа у нас такая, что обедать случается далеко не всегда, а возраст с гастритом сотрудничает вовсю, так что отказываться от угощения не будем.

Все уселись за стол и принялись за еду – словно двое из них не были преступниками, а другие двое – изобличившими их операми, а были все они старыми добрыми знакомыми или соседями, собравшимися для дружеской беседы за чашечкой чаю. Гурову даже на минуту показалось, что так оно и есть на самом деле и что он с Крячко пришел к Сенечкиным не как к преступникам, а как к своим старым друзьям. Но к реальности его вернуло заявление Алексея Ивановича, который, отодвинув от себя пустую чашку, сказал, обращаясь к полковникам:

– А давайте вы меня одного арестуете, а Аличка пойдет как свидетельница…

При этих его словах Крячко с Алиной Сергеевной переглянулись. Сенечкина прыснула смешком в ладошку, а Крячко при этом только улыбнулся и покачал головой.

– А что? – не понял реакции жены и оперативника Алексей Иванович. – Я что-то не так сказал? Мне кажется, что так будет правильней. Аличке не место в тюрьме. Она очень хрупкая и ранимая женщина. А я – мужчина, и будет правильным, если я все возьму на себя, а моя жена пойдет свидетелем. Я скажу, что заставлял ее, угрожал, даже бил…

– Алеша, – вздохнула Аличка Сергеевна и ласково посмотрела на мужа. – Ну, посмотри на себя. Кто же тебе поверит, что ты мог угрожать мне и заставлять меня делать что-то противоправное? А тем более – бить? У тебя же на лице написано, что ты мягкий и добрый интеллигентный человек, а не разбойник с большой дороги.

– Знаете, а давайте-ка вы нам со Станиславом Васильевичем все по порядку расскажете, – предложил Гуров. – С самого начала. Пока что не для протокола, а, так сказать, устным образом. Вы ведь по закону считаетесь не обвиняемыми, а всего лишь подозреваемыми в деяниях, предусматривающих злой умысел с целью наживы. А с подозреваемыми можно говорить и без протокола.

– Ой, да какая уж там нажива! – махнула рукой Аличка Сергеевна. – Мы себе и оставляли-то пару-тройку тысяч долларов на грим и на съем квартир в Москве. Мы ведь на учете на бирже труда сейчас с Алешей стоим. Там нам даже деньги какие-то платят.

– Вот именно, что какие-то, – проворчал Сенечкин. – Но главное не в деньгах, а в том, что мы не можем теперь заниматься своим любимым делом – играть на сцене.

– Печально это все, – подтвердила его слова супруга. – Алеша ведь потомственный актер. А вы знали, что еще его дед и отец играли в Чаплинском театре? – обратилась она с вопросом к операм и сама же на него и ответила: – Вам наверняка об этом уже рассказали и Нестор Петрович, и Анна Петровна.

– А, так вы и о том, что мы с Анной Петровной беседовали, тоже в курсе? – удивился Крячко и, взглянув на Гурова, пояснил: – Мне Алина Сергеевна сказала на кухне, что она, когда с мужем ехала сюда, уже знала, что мы их уже вычислили. Им Нестор Петрович позвонил и сказал о приходивших к нему двух полицейских.

– А Анна Петровна тоже вам звонила? – приподнял бровь Гуров. – Она вроде бы сказала, что…

– Нет-нет! – покачала головой Сенечкина. – Простите, что перебиваю… У нее нет нашего номера телефона. Но она звонила Нестору Петровичу и рассказала ему, что вы с ней беседовали, а уж Нестор Петрович мне о том сказал. Просто я об этом в разговоре с вами, – она кивнула Крячко, – не упомянула. Вы знаете, актеры, особенно те, которые долго проработали вместе в одном театре, очень между собой дружны. Все как одна семья. И секретов друг от друга никто не имеет. И уж коль нами интересуются двое мужчин из органов, то, конечно же, кто-нибудь из актерской братии нас обязательно о том уведомит! И, как видите, уведомили.