Криминальные каникулы

– Есть! – коротко отчеканил он. – Алена, отойди как можно дальше, чтобы я мог спуститься. Но девушка напротив, подскочила ближе и воздела руки вверх, словно хотела подхватить на руки своего спасителя. На ее перемазанное заплаканное лицо упал луч фонаря и я поразился, каким детским оно было. Да она, в сущности, и была совсем ребенком.

– Аленушка, – заговорил я как можно мягче, вспоминая как когда-то успокаивал капризную Дашку, которой не купили очередную игрушку. – Прижмись к стене, дай дяде спрыгнуть. Не будет проку, если он раздавит тебя. Ты нужна нам здоровой! Тебя ждут твои друзья и родители! – мои слова возымели действие, девушка сделала два шага назад и упершись в кровать, отползла по ней к дальней стенке.

Макс оперся руками о края люка, и скользнул вниз. Видно было, как он протянул девушке руку, но она вдруг замотала головой, прикрывшись руками. Макс остолбенел. Такой реакции никто не ожидал.

– А вдруг вы меня убьете? – еще громче заплакала Алена. – Я не хочу умирать. Я лучше буду жить здесь! Я же никому не мешаю!

– Никто не собирается тебя убивать! С чего ты это взяла? – услышал я голос Макса. – Мы не причиним тебе вреда! Иди сюда, я подсажу тебя наверх.

– Евгений Александрович тоже так говорил, а сам запер меня здесь! – девушка съежилась, обхватив ноги руками. – А еще он сказал, что убьет меня и моих родителей, если я попытаюсь сбежать!

– Скоро он сам окажется за решеткой, девонька! – я старался придать своему голосу уверенности, но он предательски дрогнул. Девушка почувствовала это и еще больше запаниковала. Она схватила со стола огрызок яблока и запустила им в моего помощника, Одним неловким движением опрокинула свечу, и яркий огонек пролился на пол, тонкой дорожкой побежал по мусорным отходам, направляясь к деревянным ящикам.

– Быстрее, Макс! – заорал я что есть мочи. – Хватай ее без церемоний!

Быстрее молнии Григорьев метнулся к обезумевшей от страха девушки, и подкинул ее в открытый люк. Мне с первого раза удалось поймать Алену за руку, и изловчившись, я вытянул пленницу наверх.

– Женька, – позвал я племянника. – Выведи ее отсюда!

Огонь разгорался быстро. Густой черный дым повалил в люк, как в трубу. Дыхание перехватило, и я закашлялся. Дотянуться до поверхности Макс не мог, как ни старался. Я тянул к нему руку, свесившись над люком, но чтобы зацепить помощника не хватало каких-нибудь десять сантиметров. Вся комната занялась огнем. Я запаниковал.

– Давай, Макс, прыгай родной, постарайся дотянуться до меня.

Гонимый первобытным инстинктом самосохранения, Григорьев рванул на себя спинку кровати, вырвав с корнем ножки, намертво привинченные к полу. Кровать была его единственным спасением. Он взгромоздился на нее и начал раскачиваться, подпрыгивая как на батуте. Нам повезло, кровать оказалась старой, с панцирной сеткой. Железные пружины накалились от огня и ботинки Макса начали дымить. Это обстоятельство придало ему сил – напрягшись, он с силой оттолкнулся, и этого хватило, чтобы я схватил его руку. Вытащить огромного парня оказалось не легкой задачей, но собрав волю в кулак, я как мог, тянул его кверху. Почувствовав поддержку, Макс оперся на руках о края ямы, и выскочил наружу. Он затопал ногами, пытаясь сбить начинавший тлеть огонь на подошвах.

От натуги жары и страха, я весь взмок. Вид Макса тоже оставлял желать лучшего. Он все еще смотрел вниз, на бушевавшее вовсю пламя, словно завороженный, еще не до конца осознавая, какой опасности избежал.

– Бежим! – мой голос сорвался на предательский визг. – Скоро здесь не останется и щепки! В подтверждение моих слов, огонь треща и пыхтя гарью вырвался из тесных подвальных оков на свободу, и уже начал пожирать стены и крышу ветхого строения.

Мы пустились наутек, уже не замечая как колючие ветви хлещут нас по телу. Позади нас слышался нарастающий гул пожара, преследующего нас по пятам, попутно пожирая сухие ветки терновника, и разрастаясь все больше. Мы неслись по едва заметной тропинке с такой скоростью, которой бы позавидовали лучшие олимпийские спринтеры. Впереди бежал Женька, волоча за собой девушку. Ноги ее заплетались от долгого неподвижного пребывания в темноте. Она постоянно запиналась, падала, но парень рывком заставлял ее подниматься и бежать дальше.

Я на расстоянии десяти метров следовал за ними, стараясь не обращать внимания на боль во всем теле, на котором, казалось, не осталось живого места. Я чувствовал запах дыма, который клубясь, стелился по земле опережая нас и скрывая от нас солнечный свет. Макс мчался последним. Я чувствовал его учащенное прерывистое дыхание.

В какой-то момент, мне почудилось, что за нами кто-то гонится, ломая ветки и тихо подвывая, пытаясь нас опередить. Уже достигнув края берега, я оглянулся. Собака, о которой мы даже не вспомнили, неслось по тропинке огромными прыжками. Ее шерсть дымилась, розовый язык-лопата, свесился на бок, глаза безумно сверкали.