Криминальные кланы

При встрече с президентом Гавирией Турбай понял, что за время долгих переговоров в нем что-то надломилось. Он сделался мрачным и смотрел на Турбая, как на незнакомца. Отец похищенной журналистки все понял и сказал, указывая на президентское кресло: «Вы — президент, а я разговаривал с вами только как отец. Прошу вас, не делайте ничего, что способно повредить государству и вам, как его главе». Гавирия побледнел, но ничего на это не ответил. Он не желал прекращать полицейские операции даже на время переговоров о выдаче заложников. «Простая отмена силовых операций привела бы вовсе не к освобождению журналистов, а к безнаказанности Эскобара».

После того, как усилия отца Дианы Турбай окончились безрезультатно, за дело взялась ее мать, Нидия Кинтеро. Эта страстная и пылкая по натуре женщина чувствовала, что машина по освобождению заложников крутится вхолостую, а потому решила связаться с сестрами Хорхе Очоа в надежде, что они смогут повлиять через своего брата на Пабло Эскобара. Она отправилась в Медельин, встретилась с Мартой Ньевес и Анхелитой Очоа, которые долго жаловались ей на произвол полиции, чинимый в отношении них, но что-либо передавать Эскобару наотрез отказались. И это несмотря на то, что Марта Ньевес сама однажды оказалась жертвой похищения. Ее похитили боевики из М-19 и потребовали за освобождение немыслимый выкуп. Тогда Пабло Эскобар организовал группу под названием «Смерть похитителям». Он и его бойцы освободили Марту через три месяца, безжалостно уничтожив всю охрану боевиков.

Вернувшись в Боготу, Нидия встретилась с Вильямисаром и рассказала, как страдают от полицейского произвола близкие Подлежащих Экстрадиции и попросила, чтобы последним был продлен срок явки с повинной. Однако Гавирия сказал только одно: при освобождении заложников не станут применяться силовые операции. Тогда отчаявшаяся Нидия написала письмо самому Эскобару. Она продумала каждое предложение, каждое слово, чтобы воздействие ее послания оказалось более сильным. Она взывала к лучшим человеческим качествам Пабло, говорила о том, что знает его, как человека, способного тонко чувствовать, боготворящего свою мать, а значит, способного понять ее чувства. Нидия и в самом деле была убеждена, что ради матери, жены или детей он готов отдать собственную жизнь. Она понимала, что, похищая журналистов, Пабло хотел привлечь внимание общественности к своим проблемам, но ведь он уже практически достиг того, чего хотел. В заключение письма говорилось: «Проявите свои человеческие качества, совершив важный, гуманный поступок, который оценит общество: верните нам заложников».

Это письмо Нидия передала свояченице Эскобара. Та, растроганная его содержанием, сказала: «Он обязательно оценит ваше письмо, Нидия. Я знаю Пабло, он благородный человек и оценит ваши чувства. Вы можете спокойно возвращаться домой, а послание он получит сегодня же».

Нидия немедленно вернулась в Боготу и бросилась к Гавирии, потребовав от него, чтобы в Медельине немедленно прекратились полицейские операции, однако натолкнулась на стену отчуждения. «Этим заложников не освободишь, зато Эскобару будет предоставлена полная безнаказанность». Это был человек с каменным сердцем; во всяком случае, для Нидии это было совершенно ясно. Он не понимает, что значит для матери жизнь ее ребенка.

Тем временем Турбай вновь встретился с Гвидо Паррой и разработал с ним документ, в котором торговля наркотиками могла бы рассматриваться в качестве коллективного правонарушения. Подобный тезис привел Парру в состояние эйфории. «Это то, что надо! — воскликнул он. — Просто гениально! Коллективное правонарушение означает то, что наркоторговцев можно будет рассматривать так же, как, например, повстанцев!». Далее он потребовал, чтобы Гавирия написал письмо, в котором лично гарантировал бы Эскобару жизнь, но Турбай заявил, что этого делать не станет.

Гавирия выступил в газетах, где говорил, что его основной целью является мир в Колумбии, но террористы в любом случае должны подчиниться правосудию. Прочитав это письмо, Эскобар пришел в бешенство. В своем ответном слове, через несколько часов появившемся во всех салонах Боготы, говорилось: «Мы должны срочно отпустить заложников, потому что правительство медлит с решением наших вопросов. Неужели они думают, что снова смогут обмануть нас? Президент не хочет вести деловые переговоры. Он просто ведет игру, в которой выясняет, кто умный, а кто — дурак».

Далее Эскобар уделил внимание месту, где должны будут содержаться те, кто впоследствии решит сдаться правосудию, а именно — лагерю-тюрьме. В качестве такой тюрьмы он предложил собственную усадьбу, расположенную неподалеку от Медельина и слегка переоборудовать ее, придав вид места заключения. Кроме того, заявлял Эскобар, если его требования будут приняты к сведению, он уладит все конфликты между кланами и бандами. С повинной явится более сотни человек, связанных с наркобизнесом, — обещал он.