Криминальные кланы

А на следующее утро произошла трагедия. Едва Диана Турбай, все еще находившаяся в руках Эскобара вместе с оператором Ричардом, сделала последнюю запись в своем дневнике: «Как хочется вернуться домой живой и невредимой», как над хижиной послышался рокот вертолетов. Полиция начинала очередную операцию против Эскобара. Охранники одели заложников и вытолкнули их из дома, предварительно надев на них белые шляпы и черные пончо, которые обычно носят местные индейцы. Сами они бежали сзади, подняв кверху автоматы, чтобы отстреливаться от приближающихся вертолетов. Когда Диана и Ричард, нагруженный аппаратурой, с трудом карабкались вверх по склону, вертолеты закружились прямо над ними. «Ложись!» — крикнула Диана Ричарду и вдруг, вскрикнув упала. Рядом ударила автоматная очередь. Ричард бросился на землю рядом с Дианой. «Что случилось?» — спросил он. — «Меня ранили, — ответила Диана шепотом. — Я совершенно не чувствую ног. Посмотри, что у меня там…» Ричард отдернул футболку на спине Дианы и увидел около крестца крохотное аккуратное отверстие, совсем без крови. Боли она тоже пока не чувствовала.

Вскоре перед ними появились несколько офицеров Элитного корпуса. Ричард, стоя на коленях перед Дианой, поднял вверх руки и закричал: «Не надо стрелять! Мы — заложники. Мое имя — Ричард Бесерра, а это Диана Турбай. Вы ранили ее». — «Документы», — коротко бросил полицейский. Удостоверившись, что перед ними действительно находятся похищенные журналисты, Ричарду приказали сесть в вертолет, а Диану, которая теперь страдала от страшной боли, изнутри раздирающей все тело, уложили на простыни и тоже перенесли в вертолет. Она еще некоторое время находилась в сознании и понимала, что умирает. В это же время военные сообщали по рации: «В результате спецоперации Элитного корпуса, проведенного в Медельине, нами освобождены два заложника: Диана Турбай и Ричард Бесерра».

Едва услышав об освобождении дочери, Турбай немедленно позвонил Нидии, радостно сообщив, что Диана проходит обследование в госпитале, но неожиданно Нидия отчаянно разрыдалась. «Диану убили!» — уверенно сказала она. Немедленно позвонив Гавирии, Нидия произнесла: «Только вы виноваты в гибели моей дочери, господин президент. У вас сердце из камня». Гавирия растерялся: «Откуда вам известно, что она умерла?». — «Сердце матери не обманешь», — с горечью ответила Нидия. К тому времени Диана действительно скончалась от потери крови. В нее попала разрывная высокоскоростная пуля, выпущенная офицером Элитного корпуса, а подобные пули обычно разрываются внутри тела, вызывая общий паралич, многочисленные повреждения внутренних органов и внутреннее кровотечение.

Эскобар немедленно выступил по этому поводу и заявил, что произошедшее лишний раз подтверждает, что в Медельине население страдает от полицейского произвола. Накануне обстрела стражи порядка схватили двух боевиков и под пытками выбили из них информацию о месте, где находятся журналисты. Когда началась акция, охранники освободили заложников, чтобы те успели укрыться от перестрелки, но Диане не повезло. Кроме нее, в том же бою погибли трое ни в чем не повинных местных крестьян.

Через несколько дней Гавирия выпустил новый Указ, 303, который снимал все препоны, которые до сих пор тормозили явку с повинной боссов наркомафии. Эскобар ответил, что в качестве ответного шага освободит еще одного из заложников. Ею стала Беатрис, сестру Вильямисара. Ей дали 10 минут на сборы, заклеили липкой лентой глаза и усадили в машину. По дороге ей сунули в карман свернутые купюры, а голос над ухом произнес: «Здесь 5000 песо на такси». Беатрис высадили в дальнем районе Боготы, после чего машины немедленно сорвались с места. Тогда женщина сорвала с глаз липкую ленту, а рядом с ней немедленно остановилось новенькое такси, за рулем которого сидел молодой симпатичный водитель. У нее тогда даже не было времени подумать, что все это произошло не случайно. Через полчаса она уже была дома, где ее с восторгом встретили родственники. Единственное, что их удивляло: почему Беатрис все время разговаривает шепотом. От этой привычки она еще долго не могла избавиться — привыкла в плену говорить только так.

Теперь Вильямисара больше всего волновало освобождение жены — Марухи. Он снова встретился с адвокатом Пабло Эскобара. Тот казался крайне напуганным и говорил, что никакие гонорары больше не заставят его работать на босса наркомафии. Он устал постоянно бояться за свою жизнь. Что же касается Марухи, — объяснил Парра, — Ее отпустят лишь после того, как прекратятся полицейские акции в Медельине, а над арестованными прекратят издеваться. После этого разговора он действительно скрылся. Кто говорил, что он решил раствориться в Венесуэле, кто — в колумбийском монастыре, где находилась одна из его сестер. Парра исчез и никто о нем ничего не слышал до апреля 1993 года, когда адвоката и его сына случайно нашли мертвыми в багажнике автомобиля.