Криминальные прогулки

Витя шагнул к ближайшему туалетному столику, выдвинул ящик и достал из него бороду и усы. Затем сел перед зеркалом, взял стоящий возле него тюбик со специальным клеем, намазал щеки и довольно быстро превратил себя в усатого бородача. Потом немного подумал, сунул руку в другой ящик, покопался там и вытащил кудрявый темный парик. Надел его, покрутил головой перед зеркалом, поправил получше и встал. Уже стоя, достал из кармана рубашки темные очки, закрыл ими глаза и стал похож то ли на хард-рокового музыканта, то ли еще на какого-то такого же альтернативного персонажа.

Он усмехнулся в зеркало и сам не узнал свою усмешку – настолько изменилась теперь его внешность. Довольно хмыкнув, он вышел из гримерки и зашагал по коридору в направлении выхода.

Ехать до памятника Льву Толстому было не так уж и долго.

Яковлев и Коломиец хотели уже было приступать ко второму кроссворду, как к площади подъехал «Москвич», в заднем окне которого показалось усато-бородатое лицо в черных очках.

Оперы напряглись.

Приехавший переговаривался о чем-то с водителем и выходить не спешил. На площадь, однако, тоже не смотрел, будто вовсе и не интересовался тем, что на ней происходит.

До «Москвича» было метров восемьдесят. Яковлев разглядел номер машины.

– Местная… – сказал он Коломийцу.

Задняя дверца «Москвича» открылась, бородач хотел было вылезти, но отчего-то передумал и продолжал сидеть, обсуждая что-то с человеком за рулем.

Оперы начали прикидывать, как отрезать машине путь, если она вдруг тронется с места, так и не высадив подозрительного пассажира.

– Ты дуй через скверик, – говорил Коломиец Яковлеву, – а я – по прямой…

Однако им было ясно, что они все равно не успеют перехватить «Москвич», если тот дернется с места и сразу же примется набирать скорость. А ведь, судя по всему, заметив погоню, водитель может именно так и поступить.

Если, конечно, в машине те, кто боится погони… А если не те? Как узнать? Встать и пойти туда? А вдруг они тут же и уедут?

И Яковлев с Коломийцем продолжали ждать.

Наконец дверца открылась второй раз и бородач полез наружу.

– Что это у него? – спросил Коломиец, сощуривший глаза под толстыми стеклами своих очков.

– Тросточка какая-то… – пробормотал Яковлев. – Белая…

– Белая?

– Ну да… – Яковлев шевельнул развернутой перед собой газетой, как будто отгоняя осу, а на самом деле обеспечивая себе возможность получше присмотреться к вылезающему из машины мужчине.

А тот тем временем уже стоял на асфальте и, выбросив свою белую трость вперед, случайно ткнул ею по скакнувшей за ним из салона собаке. Собака взвизгнула, но тут же и завиляла хвостом, давая понять, что совершенно не обижена на хозяина.

– Ба… – протянул Яковлев. – Да он слепой, что ли?

Коломиец пожал плечами:

– Кто его знает… Тут ко всему нужно быть готовым…

Держа в руке поводок вышагивавшей впереди собаки, мужчина двинулся вперед, постукивая на ходу своей палочкой.

Вдруг из машины выглянул водитель.

– Дядя Гриша! – позвал он мужчину.

Тот остановился и полуобернулся, так, чтобы к машине было направлено его ухо, а не глаза.

– Дядя Гриша, – продолжал водитель, – передайте тете Марусе, что я на днях заеду. Лекарства заброшу.

– Передам, – кивнул мужчина.

Водитель как будто бы собрался снова исчезнуть в салоне, но не исчез, а, наоборот, высунулся еще дальше в окно и добавил таким тоном, каким говорят, когда пытаются напоследок убедить собеседника в том, в чем в результате только что завершившегося спора так и не смогли его убедить:

– Нет, ну может, я все-таки довезу вас до дома? Ну чего вы пешком-то? А, дядя Гриша? Чего вы пешком-то, в самом деле?

Мужчина раздраженно махнул тростью:

– Да сказал же – не надо! Я так дойду! Воздухом хоть подышу маленько! Мне тут до дома-то рукой подать! Через площадь только перейти – и все!

– Ну как знаете… – сказал водитель, после чего снова сел за руль и уехал.

А мужчина направился прямиком в сторону Яковлева и Коломийца.

Те все так же закрывались газетами, но за мужчиной, естественно, наблюдали и видели, что он не подошел ни к одному наркодилеру, да и те не проявляли к нему никакого интереса. Наконец он поравнялся с операми и вдруг остановился.

– Не подскажете, сколько сейчас времени? – спросил он, наклонив ухо к Яковлеву и Коломийцу.

Слепой?!

– У вас газета в руках шелестела, и вы ее чуть встряхнули… – сказал мужчина, когда пауза между его вопросом и ожидаемым им ответом слишком уж затянулась из-за того, что Яковлев и Коломиец ошарашенно переглядывались между собой. – Вот я и понял, что тут кто-то есть…

Что ж, объяснение было принято.

– Ровно одиннадцать! – сказал Яковлев.

– Угу… – промычал мужчина и двинулся дальше.

Но тут оса, которая до этого досаждала Яковлеву, зажужжала возле головы мужчины, он неловко махнул рукой и случайно сбил со своего уха дужку очков. Очки скользнули вперед и полетели вниз. Еще миг – и они упали бы на асфальт и, вполне возможно, разбились бы.

Но быстрый Коломиец дернулся со скамейки и перехватил их.

– Возьмите… – сказал он, вкладывая очки в руку мужчины.

– Спасибо… – пробормотал тот.