Криминальные романы и повести. Книги 1-12

Игорь Андреевич провёл черту от кружка с фамилией киноартиста к кружку со словом «глухонемой».

— Связь действительно прослеживается, — сказал он, не так однако категорично, как подполковник. — Но вот на какой почве? Ведь существовал интерес, который объединял их!

— И не только их…

— А Решилин? — напомнил Кичатов. — А Привалов?

— Тоже непонятно, — вздохнул Игорь Андреевич. — Совершенно разного круга люди! Но что могло объединить знаменитого художника с каким-то сомнительным типом из Барнаула?

— Деньги, Игорь Андреевич, деньги! — убеждённо ответил Кичатов. — Здесь пахнет, как говорится, крупным бизнесом!

— Каким именно? Спекуляцией, валютными махинациями?

— А может, наркотики? — высказал предположение Кичатов. — Вспомните, сколько гашиша нашли в машине Привалова и у него дома в Барнауле?

— Подпольная торговля дурманом, — Чикуров задумчиво посмотрел в окно.

— Не исключено.

— Возможно, кто-то делал деньги, а кто-то покупал для себя, — продолжил свою мысль подполковник.

— Наркотики, наркотики, — повторил Игорь Андреевич, находясь, видимо, во власти какой-то идеи. — А что, Дмитрий Александрович, это бы много объяснило… Для чего тому же Великанову нужно было брать в Южноморск столько денег? Да и Варламову иметь в номере? Потом, есть одно существенное обстоятельство: все эти люди собрались тайно и вдалеке от человеческого жилья!

— Что ж, пусть Латынис поработает в этом направлении, — сказал Кичатов.

Чикуров не успел ответить, зазвонил телефон. Он взял трубку.

— Слушаю… А, это вы, Ян Арнольдович? Легки на помине, — сказал Игорь Андреевич, а затем на протяжении всего разговора лишь бросал односложно: «Да», «ясно», «хорошо».

Закончив говорить с майором, руководитель группы поднялся, подошёл к карте Южноморска и окрестностей.

— Вот, — ткнул он пальцем в карту и пояснил подошедшему коллеге: — Здесь подобрали в море «глухонемого». В двенадцати километрах от берега.

— Байчунак, — прочитал подполковник.

— Да, небольшой рыбацкий посёлок, — сказал Чикуров. — От Южноморска — километров сорок. Возле него рыбаки спасли нашего беглеца. Он лежал без сознания на баллоне… Ничего нового, помимо того, что вы узнали в больнице, Латынису раздобыть не удалось.

— Смотрите, где Байчунак, а где Чернушка, — сказал Кичатов.

— А когда подобрали «глухонемого»? Аж двадцать пятого октября! — поднял вверх палец Игорь Андреевич. — Если он попал в море в ночь смерча, то болтался на воде около четырех суток. Могло и подальше отнести!

Снова зазвонил телефон. На этот раз трубку снял Кичатов — был ближе к телефону. Говорил он недолго и, закончив, сообщил Чикурову:

— Блинцов прилетел. В Москве его вопрос рассматривали на коллегии министерства.

— Кто это вас снабдил информацией? — полюбопытствовал Игорь Андреевич.

— Тёр-Осипов, из ОБХСС, — ответил подполковник.

— А, Самвел Оганесович… Какие ещё у него новости?

— В тресте началась комплексная ревизия, — сказал Кичатов. — Ну что ж, может, и нам пора? Вопросиков-то назрело много…

— Нет, Дмитрий Александрович, — возразил Чикуров. — Рано. Да и ревизия, наверное, что-нибудь даст. Впрочем, нам не следует ждать подачек от какого-нибудь дяди, самим тоже нужно поработать.

— Значит, снова Латынис?..

— Что поделаешь! — вздохнул Игорь Андреевич. — Придётся ему пока тянуть здесь за двоих — за себя и за Жура.

«Глухонемой» как сквозь землю провалился. Разыскать его не удалось. Хотя была поднята вся южноморская милиция. Вероятно, он улизнул из города до того, как начали его разыскивать, а может быть, притаился до поры до времени где-нибудь в Южноморске и носа не кажет.

Великанов, чьё состояние так и не улучшалось, не мог пролить свет на эту странную историю.

Сумочку беглеца исследовали в научно-техническом отделе, и вот что выяснилось. Первое: на украшениях, а также на зубных коронках имелись частицы почвы, идентичные тем, что были обнаружены на перстне из «дипломата». Второе: все предметы представляли из себя совершенно случайный набор. Наряду с дорогим медальоном с крупным бриллиантом в сумке было, например, дешёвенькое серебряное колечко, правда позолоченное. На вопрос следователя, каково происхождение изделий, где они изготовлены, эксперты ответили, что на существующих ювелирных предприятиях страны такие не изготавливаются. Третье: серьги с камнями-геммами, без сомнения, были из одного гарнитура с перстнем. Об этом говорит совершенно одинаковый состав сплава, а также совпадающие в мельчайших деталях узоры на металлических частях всех трех предметов и рисунки на изумрудах. Определить их стоимость оказалось невозможным: весьма вероятно, что эти украшения представляли из себя музейную ценность.

— Показали бы специалистам, — сказал Чикуров подполковнику.

— Увы, Игорь Андреевич, здесь нет столь компетентных. Придётся везти серёжки и перстень в Москву.

— Ну а остальные предметы?

— Эксперты оценили в общей сложности в тридцать шесть с половиной тысяч, — ответил Кичатов.

— Немало, хотя и не рекорд, — усмехнулся Чикуров.

— В каком смысле? — не понял Кичатов.