Криминальные сенсации (Часть 1)

- Линейка и чемоданный замок были использованы в качестве контактных элементов. Тормозной обод первого же наехавшего на них колеса локомотива прижал линейку вниз, она, в свою очередь, защелкнула чемоданный замок. В результате этого замкнулась цепь соединенных с замком батареек от карманного фонаря, что вызвало искру и привело к детонации заложенного под рельсы взрывчатого вещества.

Советник уголовной полиции не успел толком осмыслить принцип работы адской машины, когда, с трудом переводя дыхание и спотыкаясь о рельсы, подбежал его ассистент доктор Хивеши, показывая еще издали клочок бумаги, вероятно, чрезвычайной важности. Взяв у доктора Антала карманный фонарик, советник, сдвинув на лоб очки и сощурив глаза, прочитал написанную от руки записку: "Рабочие, у вас нет прав, поэтому мы должны отвоевать их у капиталистов. Вы будете слышать о нас каждый месяц, потому что наши товарищи есть везде. Если нет условий для получения работы, значит, мы должны создать их. Капиталисты расплатятся за все".

Глухим голосом, с трудом сохраняя спокойствие, Швейнитцер спросил:

- Где вы это нашли?

Еще не успев отдышаться, маленький, энергичный доктор Хивеши ответил:

- Записка была закреплена на телеграфном столбе там, в конце виадука.

Советник уголовной полиции осторожно положил записку в бумажник и обратился к сотрудникам:

- Господа, на этом наша работа закончена. Здесь налицо не уголовное, а политическое преступление, расследовать которое мы не полномочны. Мы должны передать это дело государственной полиции. Прошу позаботиться о том, чтобы место происшествия было надежно оцеплено. Я тотчас же иду звонить в министерство внутренних дел.

Напрасно комиссары Антал и Хивеши пытались возражать против принятого им решения. Швейнитцер уже шагал по закопченным шпалам на станцию, чтобы позвонить оттуда в Будапешт. Несколько часов спустя на место катастрофы прибыла находившаяся под командованием полковника Имре Фаркаша главная следственная группа Управления венгерской государственной полиции. После переговоров с советником Швейнитцером было составлено официальное сообщение о ходе расследования, которое газеты опубликовали еще в первой половине дня 13 сентября 1931 года в специальных выпусках.

После перечисления деталей и ужасных последствий катастрофы близ Биаторбади сообщение завершалось лапидарной фразой: "Начавшееся сразу же расследование и произведенные допросы свидетелей, а также оставленное на месте преступления политическое воззвание злоумышленников однозначно указывают на коммунистический характер покушения".

Вечером европейские буржуазные газеты распространили сенсационное сообщение: "Коммунисты взорвали скорый поезд!"

В Германии из этого сделали непреложный вывод, что и диверсия под Ютербогом была делом рук коммунистов. Усердные писаки навострили перья и принялись запугивать ужаснувшуюся бесчеловечным покушением публику тем, что неминуемо надвигается "большевистская мировая революция".

Правительству Карольи развернувшаяся в мировом масштабе антикоммунистическая кампания пришлась очень кстати. Страшная диверсия близ Биаторбади потрясла венгерское общество. Чтобы сколотить себе на этом политический капитал, правительству нужно было лишь умело использовать народное возмущение. Все снова и снова перед глазами читателей и слушателей рисовались кошмарные картины роковой ночи, людям постоянно вдалбливалось в сознание: "Коммунисты - убийцы двадцати двух пассажиров скорого поезда No 10, коммунисты - выродки-садисты, коммунисты должны быть обезврежены, иначе все свободные граждане однажды могут кончить так же, как жертвы крушения возле Биаторбади".

По всей стране был объявлен траур, призванный придать катастрофе значение национальной трагедии.

Регент Хорти прервал свой отпуск в замке Геделе и прибыл в Будапешт, чтобы заслушать отчет премьер-министра Карольи, министра внутренних дел и министра обороны о принятых мерах. Для двадцати двух погибших в катастрофе были подготовлены торжественные похороны на одном из самых престижных городских кладбищ. Послушная правительству пресса целыми полосами живописала ужасные подробности несчастья. Выдвигались требования о введении чрезвычайного положения и интернировании всех коммунистов. Принятие парламентом закона о предоставлении чрезвычайных полномочий правительству, казалось, было гарантировано. Учитывая накал страстей в стране, социал-демократы вряд ли осмелились бы проголосовать против этого закона.

Однако то, что именно коммунисты совершили покушения в Ютербоге и Биаторбади, оставалось пока лишь голословным утверждением. Отсутствовали доказательства, отсутствовали имена и признания преступников и их подстрекателей. Без таких сведений поддерживать версию на плаву было невозможно. Правительство это очень хорошо понимало. Гнев и возмущение довольно быстро могли повернуться в другую сторону, если в ближайшее время не появятся доказательства предполагаемой политической подоплеки покушений.

Граф Карольи заявил об этом лично руководителю следственной комиссии, подчеркнув серьезность ситуации.