Криминальный кураж

Я кивнула, приготовившись выслушать Лавкина, и задумчиво закурила, предварительно спросив разрешения и получив в персональное пользование фаянсовую пепельницу с глазками и носом-кнопкой. Кажется, ребята, даже если и виноваты, не собираются сознаваться в преступлении. Но пусть Сашка говорит — он вполне может допустить ошибку и намекнуть на свою причастность к убийству.

— Может, не стоит? — жалобно промямлила Гала, уставясь на мужа. Но он отмел ее возражения жестом руки и сосредоточил свое внимание на мне.

— Вся эта история была затеяна по двум причинам. Перцевой намеревался переехать в столицу, не особенно афишируя свое местонахождение, я же хотел занять его место руководителя отделом. Я, честно говоря, в его планы не вникал. И, как все, думал, что Андрей мертв, тогда, после дачи. Но он недели две назад просил посодействовать с фальшивым паспортом, в этом мы могли ему помочь, естественно, не бесплатно. И Андрей позвонил — после своего исчезновения с дачи. Сначала я был в шоке, потом признал его правоту — пусть лучше считают мертвым, так будет проще смыться. Ты, может быть, даже знаешь, Перцевой ведь перепродал наши результаты исследований конкурентам. Я узнал об этом случайно, но не возражал, потому как Андрей с нами поделился. А в остальном — не мое дело. Вот и с этим паспортом…

Лавкин еще долго разглагольствовал, а сигарета дотлевала в его руке. По его словам, Галина всего лишь пошла к Перцевому в условленный день, чтобы отдать заказанный паспорт на фамилию Расламбекова. Но ей никто не открыл дверь, и Гала вынуждена была уйти ни с чем. Узнав об убийстве Перцевого, они оба были в шоке — кому могла понадобиться его смерть? И лично Сашка подозревает Светлану — у той могла крыша поехать от ревности.

— Понимаешь, Танюш, инсценировка смерти Андрея была всем удобна и выгодна. Он уезжает, его место остается свободным. А в нашем отделе на роль руководителя гожусь только я — и работаю давно, и в делах неплохо ориентируюсь, — убеждал меня Лавкин. — Поэтому мы и решили все это провернуть.

Я кивнула, пытаясь привести мысли в порядок. Вроде бы все вполне логично и Лавкиным убивать Перцевого действительно нет никакого резона. Опять я в тупике. Во всяком случае, доказать пока что ничего не смогу.

Потом Сашка долго расспрашивал меня о менте, который снабдил меня сведениями. Я отделалась полунамеками, не вдаваясь в подробности и тем более не говоря, что сама являюсь частным детективом. Особенно Лавкина интересовало, как менты могли узнать про паспорт. Я тонко предположила, что они могли провести несанкционированный обыск или выйти на Лавкиных через изготовителей паспорта, ведь среди личностей, зарабатывающих фальшивыми документами, находятся и «завербованные» милицейской службой. Саша вроде бы мне поверил, во всяком случае, докапываться перестал, что меня порадовало.

— А алиби вы себе выдумали, когда узнали, что Перцевой убит? — поинтересовалась я, когда поток Сашиных вопросов иссяк, и закурила очередную сигарету.

Гала давно оставила нас вдвоем и теперь хлопотала на кухне.

— Нет, — качнул головой Сашка, и глаза его лукаво блеснули. — Мы просто предвидели, что к нам могут привязаться или с паспортом, или еще с чем. Может, кто засечет Перцевого на вокзале, и он, разумеется, расскажет, откуда взялись фальшивые документы. А так — мы его не видели и ничего вообще не знаем. Вот и все, Танечка, и ничего здесь особенного нет.

Я спросила, как же Лавкина миновала охранника, лишь желая подтвердить собственное предположение относительно окна на площадке между вторым и третьим этажами и лестницы сбоку пристройки. И Сашкины слова полностью убедили меня в собственной наблюдательности. Потом мы с супругами пили чай. Недолго, впрочем.

А когда я стала собираться домой, Сашка попросил:

— Тань, ты своим приятелям-ментам ничего не рассказывай, пожалуйста, из того, что здесь услышала. Пусть сами докапываются, к чему им работу облегчать. К тому же ничего особо страшного мы ведь не делали.

Я, покривив душой, пообещала молчать, как рыба об лед, Сашка проникновенно пожал мою руку на прощание, а Гала даже поцеловала в щечку. Не могу сказать, чтобы прикосновение ее чересчур накрашенных губ было особенно приятно, но важно ведь внимание. И супруги проводили меня до дверей. Поэтому я не сделала одной важной вещи — не сняла «жучков». Для такого действа ведь необходима определенная свобода маневра, которой у меня совершенно не было. Ладно, вдруг придется послушать их беседы еще? Тем более, пока преступление не раскрыто, я не имею права выпускать из виду ни одного из возможных подозреваемых.

Итак, Лавкины могут быть не виноваты. Так размышляла я, спускаясь по лестнице и выходя из подъезда на вечернюю улицу. Действительно, зачем им сознаваться в том, что изготовили фальшивый паспорт? Тогда кто же убийца?

Я вздрогнула, ощутив теплое прикосновение к руке.

Глава 10