Криминальный кураж

— Танечка, не пугайся, это я, — по странной иронии судьбы, эта фраза прозвучала ответом на мой мысленный вопрос. А голос, как и теплая ладонь, принадлежали Герману Мародерскому. Герою-любовнику с янтарными глазами и лицом, по сравнению с которым лик голливудской кинозвезды — всего лишь среднестатистическая мордашка из массовки.

— Что ты здесь делаешь? — моментально насторожилась я. А Герман мог убить Перцевого? За что? Мотива я не вижу. К тому же Мародерский вроде бы провел весь день в своем кабинете. Хотя кто его знает, вот Лавкины вроде бы тоже обзавелись алиби. А алиби Мародерского я даже проверить не потрудилась — убедила себя в том, что Перцевого убила женщина, потому что слышала женский голос. Наивная Татьяна, ну какой убийца станет общаться с жертвой, да еще в ванной? Дурдом, причем полный!

— Я, вообще-то, ехал с работы, — удивившись и немного оскорбившись от моего странного тона, пояснил Герман. — Увидел твою машину и решил, что ты где-то поблизости. А я пытался сегодня дозвониться тебе домой, только не получилось.

От такой теплой тирады хотелось расползтись повидлом по стенке, но где-то в глубине холодком сверлила мысль: а что, если этот обаятельный мужчина и есть убийца? Если это он, ухлестывающий за мной, застрелил Перцевого, организовав себе алиби?

— Может быть, мы прогуляемся? Погода такая чудесная! — с повышенным пылом предложил Герман, стараясь не обращать внимания на мое молчание.

Я продела руку в его полусогнутую, опершись о локоть мужчины, и кивнула, внутренне готовая к чему угодно. Мы побрели по улице, легкомысленно болтая. Но я внимательно прислушивалась к своим внутренним ощущениям, готовясь среагировать при первой опасности, и решила немного потрепать нервы также и Герману. Так сказать, послужить катализатором. В конце концов, он оказался в странном месте в странное время. Возможно — и даже скорее всего! — не случайно. В совпадения я давно разучилась верить.

— Представляешь, — сообщила я, — у меня есть знакомый в ментовке, и он такое мне нарассказал!

Герман вроде бы интереса не проявил, но мне показалось, что он несколько сильнее прижал мою руку к своему боку. Не дождавшись большей реакции, я продолжила:

— И он говорил, что в деле Перцевого открылись новые данные, еще никому не известные.

— Вот как? — равнодушно протянул Герман, чуть улыбнувшись. И предложил: — Может быть, поговорим о вещах, более приятных? Например, когда ты согласишься полюбоваться на обстановку моей квартиры?

— Музыку послушать? — вспомнив старый бородатый анекдот, с иронией переспросила я. Хотя сама прекрасно понимала, что со своей стороны Герман даже прав. Вообще-то, слишком уж долго длится процедура «ухаживания». Но почему, собственно, я должна соглашаться? Особенно если этот человек — убийца. Интересно, почему он пытается увести разговор от темы убийства? Может, не любит лгать, а так придется? Не начнет же он признаваться в причастности или виновности, как мне хотелось надеяться.

— Ну хотя бы, — хохотнул Мародерский, сверкнув янтарными глазами. И осторожно, нежно погладил мои пальцы, отчего по всему телу у меня прокатилась теплая волна удовольствия.

Я не стала продолжать эту тему, гораздо больше «музыки» и анекдотических ситуаций меня интересовало убийство Перцового. История случилась неординарная. Сначала всем казалось, что человека убили, когда обнаружили лужу крови. Потом оказалось, что Андрей жив-здоров и прятался на даче. Зато его убили сейчас выстрелом из «беретты» в голову, в упор. Но кто это сделал?

— Нет, вернемся к нашим баранам, — заявила я твердо и пояснила: — Понимаешь, мне просто необходимо с кем-то поделиться. Потому что все так интересно, хоть и страшно!

Герман благосклонно кивнул, предлагая делиться всеми мыслями и сведениями, но по выражению его лица было заметно — лучше бы я «поделилась» своим телом, но я этого делать пока не собиралась. По крайней мере до тех пор, пока не найду и не отправлю за решетку убийцу. Работа превыше всего…

— Ну так вот, — улыбнулась я, вышагивая по дорожке под сенью тополей и цветущих каштанов. — Оказывается, соседи видели, что кто-то заходил к Перцевому в день его смерти, и составляют фоторобот. Говорят, скоро дело будет закрыто. А еще раскопали, что Андрей совершил какое-то там грязное дельце, — при этих словах Герман напрягся. Но я входить в подробности не стала.

— Я буду рад, если дело раскроют. А то эти милицейские визиты меня совершенно доконали. В конце концов, у меня нет повода для убийства, так что они привязались?

Я улыбнулась, пытаясь понять, фальшивит Мародерский или он искренен. Пока придерживалась первой точки зрения — казалось, Герман знает гораздо больше, нежели говорит. Но после Лавкиных я уже ни в чем не была уверена. Но что касается его мотива преступления, то он для меня оставался тайной, покрытой мраком. В самом деле, на кой черт Мародерскому убивать Перцевого, который, без всякого насилия со стороны первого, продал немаловажную разработку своего отдела? Вот в чем вопрос…