Криминальный кураж

— Мне надо позвонить!

— Ну звоните, — кивнул на телефон Поляков. — Ведь не отстанете. Только потом — сядете и будете сидеть до прояснения дела.

«Щаз-з, как же, разбежалась», — снова подумала я. И, набрав номер Кириного телефона, объяснила ему ситуацию. Выслушала, конечно, вполне заслуженные упреки и обещание помощи. После чего положила трубку на рычаги. Она стукнула-звякнула, словно дверь в прежнюю, относительно беззаботную жизнь закрылась. И развернулась к следователю со словами:

— Я готова.

Дальнейшее, честно сказать, не является пределом мечтаний одинокой и привлекательной женщины. Меня втолкнули в камеру, в которой, несмотря на солнечную жару улицы, царил полумрак, еще более усугублявший прохладу. И еще здесь пахло затхлостью, дешевой косметикой и парфюмерией.

В камере было три кровати, на одной из которых развалилось нечто. То есть в обычной жизни это «нечто», по всей вероятности, было ночной бабочкой, причем даже не лишенной привлекательности. Что-то располагающее чувствовалось в приятных чертах довольно юного лица и широко распахнутых глазах. Вот только лицо моей соседки по камере, разукрашенное синяками, ссадинами и царапинами, словно использованное в качестве боксерской груши, выражало тоску и немо-глухо-слепую ярость. Злость девушки в данный момент была направлена на меня — на мои длинные стройные ноги, на красивое, не изуродованное «ласками» ничьих кулаков лицо.

— А-а, с-сучка! — нежно встретила сокамерница, едва сопровождающий расцепил наручники на наших руках и, вдавив мои лопатки в грудную клетку, запихнул в камеру. Дверь злобно лязгнула за спиной, и металлический скрежет заставил меня еле заметно похолодеть. Не то чтобы я боялась даму-соседку. Вот еще! Просто эта особа вполне может успеть разукрасить меня своими когтями. И как я тогда работать буду, спрашивается?

— Привет, — сказала я, улыбнувшись. Даже довольно искренне. Потому что ждать вызволения осталось недолго — Киря спешит на помощь! После чего закурила, выбив из пачки сигарету и чиркнув зажигалкой. — Чего орем? Меня Таня зовут.

— Твари вы все. — Сокамерница вскочила на ноги и, странно подпрыгивая, попыталась осторожно подобраться ко мне.

Что ей от меня надо? Ладно, если бы здесь было перед кем свою крутизну демонстрировать. Но только передо мной? Не понимаю.

— Кто «все» и почему ты так решила? — ловко уклонившись от направленных к моему лицу цепких пальцев девицы, поинтересовалась я.

А та восторженно уставилась на невесть как сохранившуюся в моих пальцах сигарету.

— Дай закурить!

Непредсказуемое создание с разукрашенным лицом, видно, сменило гнев на милость. Девица уселась на койку и выжидающе посматривала на меня.

— Лезть больше не будешь? — как к хулиганистому ребенку, обратилась я к ней. И опустилась на нары напротив, ощутив под собой жесткое нечто, иронично называемое матрацем. В узкое зарешеченное окошко лился дневной свет, лучи свободы квадратились на пыльно-сером каменном полу.

— Да нет, наверное, — миролюбиво пообещала девица. И заявила с претензией: — Меня Лариса зовут. А тебя Таня, ты сказала.

Я кивнула и поделилась сигаретой.

Последующие часа полтора-два прошли в мирной беседе. Лариса оказалась девочкой неглупой, в СИЗО она попала по невезению и из-за сволочи сутенера, который ее подставил — привез в нехорошую компанию, сам же смылся. И единственное, что меня напрягало, — дело стоит, я же сижу. На неудобной поверхности, в довольно-таки холодной камере.

Наконец мое ожидание завершилось — дверь, лязгнув, распахнулась, и в проеме показалось встревоженное лицо Кирьянова.

— Володька! — вскочила я навстречу, а он хмуро бросил:

— Пошли уж, заключенная!

— Пока, — бросила я Лариске, вручила ей пачку с остатком сигарет и последовала за Кирей.

Он молча печатал шаг, и даже широкая спина честного мента выражала неодобрение моим поступкам. Ну да ладно, с Владимиром я разберусь несколько позднее, главное — сейчас отсюда поскорее выбраться.

Мы вошли в кабинет Полякова, который при нашем появлении нахмурился, что превратило его физиономию почти в зверскую. Кирилл Федорович что-то бубнил, обращаясь к Кирьянову, тот отвечал, но я, если честно, в их разговор не вслушивалась — меня гораздо больше волновала необходимость забрать машину от дачи Перцевого.

В итоге я подписала какую-то бумажку и вышла «на свободу с чистой совестью», сопровождаемая подполковником Кирьяновым.

— Я даже не буду спрашивать, кой черт ты поперлась на ту дачу несчастную! — воскликнул Киря, усаживая меня в свою машину. — Танька, но чтобы ты была настолько неосторожной! Могла бы ведь подумать, что место преступления будет под наблюдением. Тем более что труп не найден!

И он продолжил «прочищать мои мозги», я же откинулась на сиденье и с наслаждением закурила, ощущая свободу. Куда хочу — туда лечу!

— Киречка, с меня пиво, — пообещала я, когда словесный поток подполковника немного иссяк. — И помоги мне забрать машину.