Криминальный пасьянс

Они проговорили около часа. Напоследок Березуцкий не утерпел и задал давно мучавший вопрос:

— Скажите, господин Председатель, если деньги для Вас не главное в этой жизни, то зачем тогда эти прогулки под дождём? Если таки верить Вам, то Вы, как человек состоятельный, вернее, очень даже состоятельный, и остаток своих лет могли провести в неге и роскоши! Как говорят в Одессе — зачем Вы делаете себе нервы?

Незваный гость неторопливо стряхнул ладонью с широких полей фетровой шляпы серебристые дождевые капли и, взглянув в глаза опытного интригана, уверенно произнёс:

— Я брожу под лондонским дождём, как простой смертный, более того, я мотаюсь по странам и континентам чуть ли не в эконом-классе потому, что мне это интересно. Вы никогда не задумывались, почему пресловутый Билл Гейтс мог позволить себе прийти на заседание совета директоров в рваных джинсах? Ответ прост: он перерос тот уровень, когда надо носить дорогой костюм, чтобы подчеркнуть свою принадлежность к классу богатых людей. Богатых много, а Гейтс один! И что бы он ни надел, он был и есть один из самых богатых людей мира. Разумеется, он обо мне не знает, обо мне вообще мало кто знает, потому что я не просто бизнесмен — я Председатель! Мне, так же как и Вам, трудно удержаться от соблазна творить историю своими руками. Один из знакомых мне президентов — страстный шахматист. Для меня же шахматную доску заменяет карта мира, на которой сильные мира сего для меня всего лишь разменные пешки, и я недрогнувшей рукой посылаю их на смерть. Власть — это самый сильный и самый желанный наркотик! Деньги дают определённую свободу и какую-то толику власти. Большие деньги дают большую власть. Я же пользуюсь безграничной Властью, даже если на мне рваные джинсы!

Закончив пространный монолог, Председатель надел шляпу, и, не прощаясь, по-английски шагнул за порог особняка в знаменитый лондонский туман, разбавленный жидким болезненно-жёлтым светом уличных фонарей.

Тихо урча хорошо отрегулированным мотором, из тумана хищно выплыл длинный чёрный лимузин, внутри которого верный слуга-индус подготовил для сахиба сухую одежду и горячую чашку зелёного чая.

Председатель торопливо нырнул в уютное тепло автомобильного салона, но ни Березуцкий, ни его челядь, этого не видели.

Глава 6

— Высоко-высоко в горах, в самом сердце Тибета, в светлом оазисе пустыни Гоби, с незапамятных времён располагается таинственная и великая Шамбала. В этой легендарной гималайской стране, надёжно укрытой от глаз непосвящённых вечными снегами и непроходимыми перевалами скалистых гор, с момента сотворения мира и поныне властвует всесильный и вечный Владыка Страха и Трепета!

На мгновение гурудева [7]прервал повествование, прикрыв карие глаза тонкой коричневой кожицей век, на которых по причине старости полностью отсутствовали ресницы и, покачиваясь в такт мыслям, ушёл в себя.

Саид уже хотел потревожить почтенного гуру, как тот неожиданно открыл глаза и продолжил повествование:

— Да! Владыка Страха и Трепета! Несмотря на то, что всё в этом суетном мире определено бесконечным процессом движения от Темноты к Свету, от Простейшего к Сложному, от Созидания к Разрушению и снова к Созиданию, Владыка Страха и Трепета из века в век незримо и мудро управляет Вечным Движением — тем, что непосвящённые называют ходом мировой истории. Из первородного Хауса, из Света и Тьмы, из вечного противостояния Добра и Зла и зарождается Вечное Движение! Нет ничего более совершенного и прекрасного, чем этот таинственный и до конца непознанный процесс. Люди называют его Жизнью. Это верно только отчасти: Жизнь — всего лишь мгновенье божественного мироздания, частичка бытия — блёклое отражение минувшего в бесконечной цепочке превращений кармы. Жизнь — это движение к Смерти. Сама же Смерть состоит из Света и Тьмы, ибо со стороны Тьмы — Смерть конечная точка существования человека, а со стороны Света — Смерть есть отправная точка начала новой Жизни. Это закон существования Бытия — закон Вечного Движения.

Гуру вновь прикрыл глаза и замолк. Саид во время таких коротких перерывов пытался проанализировать и запомнить слова учителя. Так во время первого урока, который, как всегда, проходил в виде размеренной беседы, гурудева сказал: «Ничто не приходит из ниоткуда и не исчезает в никуда»! Саид сначала принял это за каламбур, но потом, поразмыслив, пришёл к выводу, что таким образом гуру сформулировал закон сохранения энергии. Сам учитель напоминал высохшую живую мумию, обтянутую прокалённой солнцем коричневой кожей и набедренной повязкой. Сколько лет учителю, не знал никто. Сам гуру на этот вопрос отвечал с усмешкой:

— Что такое время? Чем вчерашний закат отличается от сегодняшнего или завтрашний восход будет чем-то отличен от восхода солнца на прошлой неделе? Всё это условность. Время — это мифический дракон, пожирающий собственный хвост.

Саид пытался спорить с учителем, пытаясь доказать, что один закат отличается от другого, потому что меняется долгота дня, что в свою очередь влияет на время восхода солнца.