Он был такой весь розовый, довольный, в украинской косоворотке и просторном пиджаке с расстегнутыми пуговицами… Невольно вспомнилось, что Хрущев был один из немногих членов Политбюро, кто лично участвовал, вместе с Успенским, в допросах и даже пытках арестованных. На Украине репрессировали почти 200 000 человек. Хрущев лично пробивал увеличенную квоту[34].
Я налил себе сам и выпил, как бы иллюстрируя спич о горилке.
— Да, хороша, — сказал, — вы мне не выделите пару бутылок.
Хрущев нетвердой походкой дошел до стола и нажав кнопку сказал:
— Коменданта Кремля ко мне!
А прибывшему тот час коменданту дал задание:
— Моему другу (он указал на меня) выделить приличную квартиру, обставить (ко мне: ты какую мебель предпочитаешь?) и завести туда ящик моей горилки.
— Я старинную мебель предпочитаю, — ответил я на вопросительный взгляд коменданта, — а квартиру надобно рядом с парком каким-нибудь или лесом — с собакой гулять.
— А хочешь за городом, дачу хочешь? — Хрущев даже оживился.
Обретя власть он упивался возможности что-то дарить понравившимся ему людям. А я не мог не понравится — детдомовец, прошедший такую же школу жизни, как и он сам, бывший военный, милиционер, кандидат в КПСС. То есть истинно Советский Человек. Овчаренко Владимир ему всяко ближе, чем какой-то подозрительный Пастернак…
Приобрести или построить собственные хорошие дачи могли лишь люди, зарплата которых многократно превышала среднюю по стране: видные актеры, светила науки и медицины, высший генералитет, министры и их заместители. Но в сталинские времена те, кому полагался служебный загородный дом, обзаводиться собственной дачей не могли — это считалось грубейшим нарушением норм партийной этики и могло повлечь самые серьезные меры воздействия, вплоть до исключения из партии и изгнания с руководящих высот. Послабления начались вскоре после кончины отца всех народов. И когда-то в прошлом я читал в «Огоньке» письмо Хрущеву от солдат-строителей про то, как шло возведение генеральских и маршальских дач в подмосковном Архангельском. Сейчас, конечно, не помню дословно, что-то вроде: