Криминальный симбиоз

Селезнев завел машину и подъехал к шлагбауму стоянки. На встречу вышел молодой парень в черной форменной одежде охранника. Словно факир Амаяк Акопян, он незаметно вытянул квитанции.

— Насколько ставить будешь милейший? — спросил он, словно официант из ресторана «Голубая луна». Иван, вытащил сторублевую купюру и подал её охраннику, глядя ему в глаза.

— На сутки. Если задержусь, то доплачу, как буду забирать.

— Не вопрос! — ответил охранник, и аккуратно отсчитал сдачу. Следом за Иваном, подкатил БМВ.

— Ну, ты готов? — спросил он через открытую дверку.

— Иду уже, — ответил Иван и бросив в карман сдачу влез в машину. — А морозик-то братец крепчает.

— Обещали сегодня двадцать градусов, — ответил Тимофеев, и притопив газ, полетел по знакомым ему улицам.

Через пол — часа, БМВ подъехал к шестнадцатиэтажному дому в одном из спальных районов столицы.

— Вот в этом доме я и живу! — Сказал Тимофеев, вылезая из машины.

— Красивый дом. Народа, наверное, в нем, как в моем городе, — ответил Селезнев, задрав голову.

Поставив машину на парковку, Тимофеев подошел к входной двери, и, нажав кнопки кода, открыл двери в подъезд.

Селезнев вошел. В лицо ударил теплый воздух. В отличии от провинциальных городов с разбитым стеклами и дверями подъездов, здесь было тепло и светло. В холе первого этажа за стеклом своей закутошни сидела пожилая дама. Она оторвалась от телевизора и взглянув на Тимофеева и его гостя поверх очков, расплываясь в улыбке, сказала.

— Гость ваш Василий Тимофеевич?

— Да Михайловна, это ко мне, — ответил тот пропуская Ивана вперед.

— Желаю вам спокойной ночи!

— Спасибо Михайловна, — ответил Тимофеев через плечо. — Ну вот Ваня, примерно так мы и живем.

— Хорошо живешь. Мне нравится. Тепло у тебя уютно. А самое главное, кошачьими ссулями не воняет, как у нас, — сказал Селезнев, войдя в лифт. — Все сделано добротно и качественно.

Тимофеев нажал на кнопку и лифт пошел в верх. Через мгновение двери открылись и Иван оказался в коридоре пятнадцатого этажа.

— Ну, вот и приехали. Давай заходи и располагайся, как у себя дома. Жена уже ждет нас, да и стол уже накрыт! Я ей рассказывал, как радушно ты, принимал меня у себя в апартаментах, и в какой бане ты меня парил! Вот и она собралась к тебе ехать. Хочет помыться, да свою задницу попарить. Сильно она обеспокоена целлюлитом, — сказал Тимофеев без всякого соучастия.

— Ты её лучше привези, когда картошку садить будем под лопату, — ответил Иван, разуваясь., Словно под утюгом целлюлит разгладится. У наших деревенских баб целлюлитов нет. Это порок городских бездельниц, — сказал Иван, намекая на тяжелую жизнь провинции.

Иван поднял глаза и увидел красивую женщину лет тридцати пяти. Её белокурые волосы, были хорошо уложены и золотистыми локонами спускались на самые плечи. Она приветливо улыбнулась и, протянув Ивану свою руку.

— Знакомься Ваня, это моя жена Светлана.

Иван оторопел. Он, не видя хозяйки дома, так беспардонно говорил о целлюлите, что ему прямо стало не по себе. Он склонился над ее рукой и, поцеловав, сказал:

— Меня Иван, зовут. Прошу пардона мадам….

— Светлана! — Сказала она, глядя на гостя. Женщина понимая, мило улыбнулась, блеснув жемчужинами зубов.

— Ты Вань, проходи не стесняйся. У нас сегодня повод для встречи.

Пройдя в комнату, Иван удивился, увидев накрытый стол.

— Тимофеевич, наверно, не стоило так, ради меня разоряться. Я ведь к тебе не на свадьбу приехал, а по делам служебным — Сказал Селезнев, еще не зная, что приехал к намеченному торжеству.

— А ты Васильевич, не торопи коней! Сегодня у Светланы день рождения! Вот мы и решили совместить служебный вопрос, с приятным поводом.

— Ну и зачем ты так сделал? Мог бы меня предупредить, я бы хоть подарок какой купил! Мне неудобно, словно я, какой хмырь залетный, — сказал Селезнев, слегка краснея от подобного сюрприза.

— Анекдот Вань, насчет татар, хочешь расскажу? — сказал Тимофеев вешая куртку Ивана в шкаф купе.

— Давай! — ответил Иван, располагаясь на широком диване.

Тимофеев присев рядом начал рассказ:

— Татары обратились в Страсбургский суд по правам человека, что пословица «Непрошенный гость хуже татарина» унижает их национальное достоинство. Суд пол года занимался их вопросом, и вынес вердикт. «Непрошенный гость, все же лучше татарина» Поэтому ты Вань, лучше всех татар вместе взятых, хоть и без подарка, — сказал Тимофеевич, по дружески похлопывая Ивана по коленке.

Тимофеевич, не спешил переходить к делу, а по всей вероятности, он оставил его на десерт или на завтра. Но Селезнева, томило нетерпение, и он не выдержал и все же спросил:

— Тимофеевич, зачем ты меня вызвал, чтобы с тобой водки выпить, или же рассказать что интересное? Я всю дорогу ехал и надеялся услышать новости по нашему делу.