Криминология. Теория, история, эмпирическая база, социальный контроль

Формального контроля явно недостаточно для решения столь сложной социальной задачи. «Я уверен, – пишет Брейтуэйт, – что если к решению проблемы преступности и исправлению нравов не будет привлечена община, то власть закона сведется к бессмысленному набору процедур и санкций, которые будут иметь в глазах людей произвольный характер». Если стыд – путь к законопослушанию в результате свободного выбора, то репрессивный социальный контроль – путь к законопослушанию принудительному т. е. ненадежному кратковременному. Воссоединяющий стыд – средство предупреждения преступлений, клеймение же толкает правонарушителя к криминальной субкультуре. Внушение стыда, если оно не переходит в клеймение, служит наилучшим средством социального контроля.

Завершая краткий обзор зарубежных криминологических теорий, остается лишь напомнить, что за рамками сказанного остается море идей.

Б. История Российской криминологии

История отечественной криминологии в соответствии с общественно-политическими условиями, влияющими на ее развитие, может быть разделена на несколько периодов:

1) от первых идей (начало XIX в.) до 1917 г.;

2) с 1917 г. до начала 30-х гг. XX в.;

3) с начала 60-х до конца 80-х гг. XX в.;

4) с конца 80-х гг. ушедшего столетия до наших дней.

Лакуна с начала 30-х до начала 60-х гг. минувшего века образовалась в годы советского тоталитарного режима, когда какие бы то ни было труды в области криминологии оказались невозможны.

§ 5. От истоков до 1917 г. [314]

В истории отечественной криминологии ее предвестником называют обычно А. Н. Радищева, который в своем труде «О законоположении» (1802) поставил вопрос о необходимости изучения преступности, ее причин, представил анализ уголовно-статистических сведений. Известно также, что Радищев многие беды тогдашней России, включая преступность, связывал с нищетой населения и лихоимством властей.

Любопытно, что один из руководителей декабристов – Пестель в своей «Русской Правде» записал: «Смертная казнь никогда не должна быть употребляема», мотивируя это, в частности, необратимостью судебных ошибок.

Результаты одного из первых эмпирических исследований убийств и самоубийств были представлены академиком К. Германом на заседаниях Российской Императорской академии наук 17 декабря 1823 г. и 30 июня 1824 г. в докладе «Изыскание о числе самоубийств и убийств в России за 1819 и 1820 годы». Автор доклада сравнивал число убийств и самоубийств по отдельным губерниям России, сопоставляя их с уровнем пьянства, экономическим положением, социально-политическими условиями (например, последствия войны 1812 г. в Смоленской губернии, где отмечался повышенный уровень самоубийств). В результате Герман делает удивительно глубокий для своего времени вывод, усматривая главные причины исследуемых явлений в крайностях, в диких нравах или утонченной цивилизации, в анархии или политическом гнете, в нищете или чрезмерном богатстве. И еще один вывод, значимый до сегодняшнего дня: динамика числа убийств и самоубийств за ряд лет «позволяет по крайней мере частью узнать нравственное и политическое состояние народа». Доклад Германа не был опубликован на русском языке, ибо, по мнению министра народного просвещения А. С. Шишкова, «подобные статьи, неприличные к обнародованию оных, надлежало бы к тому, кто прислал их для напечатания, отослать назад с замечанием, чтобы и впредь над такими пустыми вещами не трудился. Хорошо извещать о благих делах, а такие, как смертоубийства и самоубийства, должны погружаться в вечное забвение».[315] К сожалению, сам подобный подход не погрузился в вечное забвение… Лишь в 1832 г. работа Германа была опубликована во Франции.[316]

Несмотря на пионерское начинание Германа, развитие криминологической мысли в России было существенно затруднено проблемами получения, обработки, анализа и публикации данных. Плохо налажена система уголовной статистики, отсутствует социологическая школа, исследователи испытывают давление со стороны властей, для которых криминальная информация неудобна, да и не нужна.

В России, как и во многих других странах, криминология вызревает в недрах уголовно-правовой науки. Идея о «криминологическом» расширении рамок уголовного права впервые в России была высказана в работах М. В. Духовского и И. Я. Фойницкого (70–90-е гг. XIX в.). Так, Духовской главной причиной преступности считал общественный строй, «дурное экономическое устройство общества, дурное воспитание». Оба автора полагали, что, согласно данным уголовной статистики, источник преступлений коренится не только в личности преступника, но и в обществе; поэтому нельзя исходить из «свободной воли» преступника (постулат классической школы уголовного права); поэтому же нельзя рассчитывать на наказание как единственное или главное средство контроля над преступностью; необходимо изучать социальные причины преступлений, расширив тем самым рамки традиционного (догматического) уголовного права.