Криппен

Марта ему сочувствовала: наверное, Эдмунда унижало то, что над ним взял верх пятнадцатилетний мальчишка, а ее это к тому же удивляло. Ведь хотя Эдмунд был невысоким и худым, Марта предполагала, что он обладает силой и стойкостью, которые проявятся в подобной ситуации. Видимо, она ошибалась.

Теперь, оставшись одна, Этель дала волю слезам, и ей казалось, что они будут литься вечно. Вечер пролетел так быстро и оказался так богат событиями, что ей тяжело было об этом вспоминать. Драка с Томом — это еще полбеды, а вот поцелуй с Викторией — совершенно другая история. Этель не знала, нарочно ли ее напоила эта девушка, но даже если так, Этель все равно с ней целовалась. И ей это понравилось. Ужас. Она не представляла себе, как будет в следующий раз смотреть Виктории в глаза. Этель мерещилась ее надменная, радостная усмешка — ведь наконец-то она добилась от Эдмунда своего. Конечно, Этель ничего не расскажет Хоули. Но потом наступил решающий момент, когда у Тома возникли подозрения насчет истинного пола Эдмунда. Чем это закончится? Расскажет ли он? Да и поверят ли ему?

В замке повернулся ключ, и, слегка приоткрыв дверь, Хоули бочком вошел в щель, чтобы никто снаружи не заметил Этель в естественном виде. Она в страхе подняла голову, словно опасаясь, что Том Дюмарке пришел довершить начатое, но с облегчением увидела, что это не он.

— Ты как? — с тревогой спросил Хоули, присев рядом с ней на кровати и обняв ее за плечи. — Что там произошло?

— Все хорошо, — ответила Этель, взяв себя в руки и устояв перед искушением полностью расслабиться и расплакаться навзрыд. — Просто я была немного шокирована — вот и все.

— Что случилось? Почему он на тебя напал?

— Не знаю, — солгала она. — Я сидела, разговаривала с Викторией…

— А, — сердито сказал он. — Так и знал, что здесь замешана эта дерзкая девчонка.

— Она ни при чем, — произнесла Этель, защищая ее. — Мы просто беседовали. Мило так. Потом я сказала, что мне пора вернуться в каюту. Почти уже дошла. И тут-то он на меня и набросился.

— Мерзкий мальчишка, — прошипел Хоули. — Я должен был выбросить его за борт.

— Ты бы не смог.

— Смог. За то, что он с тобой сделал, мне хотелось его утопить.

Этель покачала головой.

— Ты бы никогда не смог убить человека, даже в гневе, — сказала она. — Я знаю тебя, Хоули, у тебя совсем другая натура. Не забывай — ты же врач. В твоем деле нужно спасать жизнь, а не отнимать ее.

Он нахмурился и промолчал.

— Горло болит, — через минуту сказала Этель.

— Дай гляну, — произнес он и осмотрел шею на свету. — Просто небольшой синяк, — сказал он. — Пройдет. — Удивившись запаху, он принюхался. — Ты пила? — спросил.

— Немножко шампанского.

— Немножко? А судя по запаху, немало.

— Да нет же. Впрочем, это неважно. Произошли события поважнее, — возразила она. — Мне кажется, он знает.

— Кто и что?

— Том. Он знает, что я не мальчик. Знает, что я девушка.

От неожиданности у Хоули отвисла челюсть.

— Знает? — переспросил он. — Ты ему рассказала? Зачем?

— Нет, я ничего ему, естественно, не рассказывала, — прошипела она. — Но он прижал меня к стенке — уж не знаю, что у него было на уме, — и сунул мне руку между ног, а через секунду ты уже его оттащил, но я все равно увидела это в его глазах.

— Да брось ты.

— Хоули, говорю же тебе, он понял.

Криппен встал и принялся ходить взад и вперед по каюте, думая над этим новым осложнением.

— Это ужасно, — сказал он. — Что, если он расскажет своему дяде?

— Он может. Но мне кажется — не расскажет.

— Почему?

— Беда Тома Дюмарке в том, что он по уши влюблен в Викторию Дрейк, которая ни за что не хочет от меня отстать. Поэтому он меня так ненавидит. Если он кому-нибудь и расскажет, то разве что Виктории Дрейк.

— Которая расскажет матери.

— Точно.

— Которая расскажет всем на пароходе.

— И впрямь.

— Но это же очень скверно. Его нужно остановить.

Этель пожала плечами.

— Даже не знаю как, — сказала она. — Он мне кажется какой-то неодолимой силой. Думаю, он хочет заполучить меня тем или иными способом. Особенно сейчас. Особенно после сегодняшнего вечера. Он жаждет моей крови.

Хоули задумался.

— Возможно, я должен поговорить с мистером Заиллем, — сказал он. — Сказать, что возникло недоразумение.

— Думаешь, он тебе поверит?

— Не знаю. А ты бы поверила?

Девушка поразмыслила.

— Думаю, меня пришлось бы долго убеждать, — призналась она. — Но мне кажется, у мистера Заилля нет оснований нам вредить. Похоже, он не из таких людей. Ведет себя как джентльмен, по принципу «живи и давай жить другим». Не сует свой нос в чужие дела. Но если даже сунет, мы сами в этом виноваты. Все было неправильно с самого начала. Зачем я переоделась? — Думая об этом, она все больше расстраивалась. — Почему мы не могли путешествовать просто как муж и жена? В крайнем случае изменили бы имена и фамилии, но этот обман… — Она огорченно покачала головой. — Нечто подобное должно было рано или поздно произойти.