Криппен

Луиза еще никогда не хлопотала о вступлении в гильдию другой женщины и в последнее время искала подходящую кандидатку, ведь принятие нового члена было в некотором роде символом статуса. Это означало, что в группе есть человек, который всегда будет перед тобой в долгу, ведь поскольку ты первой представляешь его другим, он, естественно, становится ниже тебя. Так что через некоторое время Луиза привела Кору на собрание, и другие дамы ее признали. Кора назвала себя знаменитой нью-йоркской певицей, удачно вышедшей замуж за одного из лучших лондонских врачей, и богатые женщины, облаченные в меха и украшенные драгоценностями, раскрыли en masse[21] свои объятия и радушно приняли ее в свое общество, подобно тому, как стадо китов окружает пескаря. То был один из самых счастливых вечеров в жизни Коры.

— Кажется, мы видели этого Криппена в театре? — уточнил Эндрю, взглянув на жену.

— Да, — объяснила она. — С этого-то все и началось. Помнишь, мы ходили на «Сон в летнюю ночь», и он тоже там был — как ни в чем не бывало, хотя его жена умерла лишь за пару недель до этого.

— Но ему ведь надо как-то справиться с горем. Ведь он не может вечно оплакивать смерть бедняжки.

— Понимаете, Эндрю, все выглядит довольно загадочно. Кора покинула Лондон, не сказав ни слова ни одной живой душе — даже своим подругам из Гильдии поклонниц мюзик-холла. Она уехала на пару недель в Калифорнию — навестить больного родственника.

— Во всяком случае, так утверждал доктор Криппен, — вставила Маргарет.

— И Кора написала мне оттуда письмо, — продолжала Луиза, — в котором сообщала, что, вероятно, останется в Калифорнии на пару месяцев, поскольку этот родственник — или родственница — очень плохо себя чувствует. А потом, не успели мы опомниться, как ее муж сообщает, что она умерла в Калифорнии и он только что получил телеграмму с этим известием.

— Ужас. — Николас покачал головой, по-прежнему думая об отце. — Бедняжка. Могла бы еще жить да жить. К тому же красавица?

— Ну, не совсем, — призналась Маргарет Нэш. — Широкоплечая, с жесткими волосами. Тем не менее она была чудесной женщиной. Очень доброй и заботливой. Превосходной женой. Доктор Криппен вряд ли нашел бы себе столь же преданную спутницу жизни.

— Так в чем же загадка? — озадаченно спросил Эндрю. — Какое отношение ко всему этому имеет Скотланд-Ярд?

— В тот вечер, когда мы встретили доктора Криппена в театре, — сказала Маргарет, — он был с другой женщиной, разве не помнишь?

— Так вот в чем дело, — добродушно произнес Николас. — Ревность.

— Причем с женщиной вульгарной, — сказала Луиза.

— Не нашего круга, — добавила Маргарет.

— Без роду, без племени.

— Не помню, — произнес Эндрю. — Как она выглядела?

— Низенькая, — ответила Маргарет. — Темноволосая. Над губой — шрам. Довольно неприятная. Как ее зовут, Луиза? Ты ведь, кажется, знаешь?

— Этель Ле-Нев, — сказала Луиза. — Представьте себе, — добавила она, словно то, что Этель вообще обладала именем, было наглостью с ее стороны.

— Вот именно — Ле-Нев. Видимо, она работала с доктором Криппеном в той сумасшедшей аптеке на Шафтбери-авеню, которой он управляет. В общем, в тот вечер она была с ним в театре. С ее драгоценностями. Бесстыжая.

Маргарет и Луиза сидели, откинувшись, в креслах, будто перед ними лежала огромная головоломка, а мужчины кивали и думали над ней, готовые развлечь своих жен и, если потребуется, составить из фрагментов картину.

— Сдается мне, — сказал Николас, — вы обвиняете Криппена в том, что он с неподобающей поспешностью нашел себе новую женщину, а ее саму — в дурном вкусе, поскольку она надела украшения покойницы. Но разве с этим обращаются в Скотланд-Ярд?

— Мы говорим, — сказала Луиза, которая после пережитых сегодня страданий не терпела снисходительного отношения, — что женщина не может уехать в Америку, не сказав об этом подругам. Мы говорим, что женщина не может уехать туда и скоропостижно скончаться, если до этого она была совершенно здорова. И мы говорим, что она никогда не оставит дома свои лучшие украшения, чтобы любая уличная девка или потаскушка могла нацепить их у нее за спиной. Просто это неправдоподобно, и я ни секунды в это не верю.

— Не думаете ли вы, что малый ее укокошил или что-нибудь в этом роде? — рассмеялся Эндрю. — Право слово, не знаю, чем вы, женщины, занимаетесь на своих собраниях, но мне кажется, у вас разыгралось…

— Что они сказали, Луиза? — спросила Маргарет, перебив мужа. — В Скотланд-Ярде. Что тебе сказали?

— Я встретилась с инспектором Дью, — начала она.

— Дью? — переспросил Эндрю. — Я слышал о нем. Говорят, крупный специалист.

— Разумеется, он был со мной очень любезен, но, честно говоря, мне показалось, это его не особо заинтересовало. Наверное, он решил, что я волнуюсь понапрасну Практически обвинил меня в том, что я попусту отнимаю у него время.

— Луиза! Да ведь ты же невестка лорда Смитсона!

— Сноха, — подчеркнул Эндрю.