Крипта

До полуночи оставалось несколько минут. Администратор вывел на экран рабочие параметры суперкомпьютера. Все было в норме. Он покликал мышкой по экрану, проверяя отдельные блоки, и, долив себе из термоса чаю с жасмином, приготовился ждать, когда истекут последние секунды прошедшего дня. Он любил этот момент, когда на хронометре появляются разделенные двумя точками шесть нулей, потом сразу же начинается отсчет секунд нового дня, и во время ночной смены старался его никогда не пропускать. Вот и на этот раз он завороженно смотрел на экран, отсчитывающий последние мгновения суток. ...57 ...58 ...59. Но как раз когда должны были появиться заветные 6 нулей, экран несколько раз моргнул, потух и сразу же загорелся ровным, так ненавистным любому пользователю компьютера синим светом, означающим системный сбой. Через секунду на экране появилось короткое сообщение «systemnot responding. restart to continue»* (*Система не отвечает. Перезагрузитесь, чтобы продолжить). Скривившись, словно от приступа зубной боли, администратор крутнулся в кресле и придвинулся ближе к терминалу автономной диагностической станции, обслуживающей суперкомпьютер. Он быстро ввел нужные пароли и, открыв обзорный экран, тихо застонал. Все основные показатели были на нуле. Производительность процессоров – 0. Объем основной и оперативной памяти – 0. Отклик базового ПО и нейросети – 0. Похоже, по каким-то причинам произошел коллапс системы с ее полной очисткой. И это случилось во время его дежурства...

Перед глазами администратора неконтролируемой вспышкой мелькнула картинка обнаженного по пояс, стоящего на коленях с кодзука* (*Самурайский кинжал) самурая, готового сделать себе сэппуку* (*Сэппуку, или харакири, – ритуальное самоубийство путем вспарывания себе живота кинжалом, практиковавшееся самураями). Отчаянно тряхнув головой, он подавил в себе приступ паники и снова взглянул на монитор основного терминала, где на синем экране все еще висело выведенное белыми буквами пугающее сообщение.

Перезагружать систему было нельзя. Это могло стереть все следы проблемы, из-за которой произошло обрушение. Администратор медленно осмотрелся, словно ожидая, что где-то в операционном зале может находиться нужная подсказка, и уперся взглядом в стоящий на одном из рабочих столов телефон. Встрепенувшись, он быстро одел гарнитуру и по очереди связался со всеми дежурными администраторами киберцентра. У всех системы работали нормально. Никаких необычных проявлений не было. Конечно, ведь его машина работала в полностью автономном режиме. Значит, проблема, скорее всего, изолирована и касается только ее. Обреченно вдохнув, он набрал старшего ночной смены администраторов.

Через несколько минут в его операционном зале собрались несколько человек, включая дежурного специалиста по кибербезопасности и аппаратному обеспечению.

Диагностика краша* (*Жаргонное обозначение остановки компьютера из-за дефекта или критического сбоя ПО) заняла больше суток. Утром следующего дня изможденная бессонной ночью и напряженной работой группа программистов докладывала о природе проблемы на экстренном совещании руководства киберцентра. В суперкомпьютер Фуджитсу входило три подсистемы. Одной из них была созданная университетом Хоккайдо нейросеть, которая заканчивала работу над заказом метеорологов по созданию глобальной погодной модели. К ней вопросов не возникало. Две другие представляли собой последние модификации кластеров PRIMERGY* (*Разработанная Фуджитсу архитектура серверов),работающих на базе процессоров XeonScalable и XeonPhi, производимых американской Intel и соединенных высокопроизводительной коммуникационной архитектурой IntelOmni-Passfabric, использующейся в облачных серверах. Сбой произошел именно в этой интеловской связке.

Для чистоты и безопасности тестов вся система была отключена от внешнего мира. Но это отключение было не в виде физического разрыва соединения, а посредством специального запрета, установленного в программе управления сетями Omni-Pass. Как раз эта интеловская программа без авторизации администратора самостоятельно установила внешнее соединение, впустив из сети огромный массив мусора, среди которого, скорее всего, оказалась вредоносная программа, нарушившая работу одного из центральных процессорных блоков. Скомпрометированный блок отдал команду вначале на отправку обработанного нейросетью материала и баз данных в сеть, а затем на очистку памяти на всех серверах.

– Как Omni-Pass могла обойти установленный ей же запрет? – директор киберцентра поднял тяжелый взгляд на руководителя сектора программного обеспечения.