Крипта

Немного поразмыслив, директор вызвал молодого талантливого программиста из тех, что работали над новой сегментированной нейросетью, и, очень сильно настращав насчет разглашения тайны, поручил ему вскрыть переданные Бергманом командные директории и разобраться, что там внутри такого секретного. Еще он договорился о встрече с Брэдом, чтобы поручить ему втайне понаблюдать за стариком некоторое время.

Директор центра киберразведки понимал, что ввязывается в сложную и опасную игру. Но он чувствовал, что перед ним готово открыться нечто очень важное, от чего может зависеть будущее страны и его личная судьба, и принял решение докопаться до сути происходящего вокруг проекта «Мидас».

Тем временем Хогарт доложил последние новости из Москвы. Его люди сообщали: из нескольких источников получены подтверждения, что оборудование, изъятое у хакера, и люди, участвовавшие в захвате его квартиры, зачищены. Оставалось найти его самого и его подружку, чтобы завершить начатое.

Этим как раз и занималось АНБ, на полную запустив свою машину электронного наблюдения.

Над Москвой у США на стационарной орбите постоянно висело два разведывательных спутника, оснащенных мощнейшей оптикой и аппаратурой перехвата сигналов в самом широком диапазоне. Еще шесть непрерывной цепочкой проходили один за другим с интервалом в восемь минут, сканируя эфир на заданных частотах. Все аппараты были интегрированы в единую систему визуальной и радиоэлектронной разведки, непрерывно сливающую в суперкомпьютеры АНБ гигантские массивы снятых с подконтрольных территорий данных. Регистрировалось все, чем был заполнен эфир: от переговоров по спецсвязи военных, несущих дежурство в шахтах баллистических ракет, до бессмысленного щебетания подружек по мобильному телефону. Современные системы даже давали возможность снимать данные с коммутационных станций проводных телефонных линий, но эта операция была не очень эффективной и требовала долгой настройки спутника, поэтому использовалась в исключительных случаях.

Весь собранный поток данных передавался на суперкомпьютеры АНБ, фильтрующие и по заложенным параметрам вычленяющие крупицы полезной информации, которые затем собирались в часовые и дневные сводки. Особо интересные куски, снятые с президентской, правительственной связи, Министерства обороны и руководства крупных российских компаний, были закриптованы и шли в расположенные в вечной мерзлоте Аляски гигантские хранилища данных без расшифровки. На их вскрытие требовались огромные ресурсы, которые выделялись по специальному запросу. Особое согласование требовалось и на отслеживание цели по определенным параметрам: голосу, тематике разговора, местоположению, номеру телефона или «отпечатку» устройства.

Работа была налажена безукоризненно и позволяла вычислить практически любого человека, не использующего средства электронной маскировки, вроде модуляторов голоса и сетевых скрэмблеров* (*Устройство, маскирующее присутствие в сети). Но это была всего лишь часть системы сбора информации, раскинутой АНБ над Россией. Огромный пласт данных снимался с Интернета, в котором американцы, пользуясь тем, что на их территории расположены корневые сервера мировой паутины, чувствовали себя полными хозяевами.

Сейчас вся эта колоссальная машина с десятками спутников, суперкомпьютеров, нейросетей и сотнями аналитиков была приведена в движение, чтобы вычислить Лекса и Надежду, которые, вконец измотанные событиями последних суток, крепко спали в простенькой московской двушке. Спали и не видели, как на экране соединенного с портативным суперкомпьютером черного ноута, которым так гордился хакер, мигало окошко с надписью «ДОСТУП К ФАЙЛАМ ОТКРЫТ».

* * *

Два пожилых человека сидели на террасе небольшой старинной виллы, выходящей на Потомак* (*Река, протекающая через Вашингтон) и наслаждались закатом. Огромный оранжевый диск солнца медленно опускался по безоблачному небу за подернутый сизой дымкой горизонт. Но жара не спешила уступать место вечерней прохладе. Она прочно цеплялась своими душными щупальцами за огораживающие террасу колонны, за деревья в обширном саду, тянущемся почти до самых камышей, за спартанского вида деревянные скамейки, стоящие вдоль идущей по берегу беговой дорожки.

– Душно... Это становится нестерпимым, – проворчал Бергман, недовольно посмотрев на медленно вращающийся над их головами огромных размеров вентилятор. – Я думаю застеклить здесь все и поставить кондиционеры.

– Не делай этого, Дэви, – бросил на старого друга укоризненный взгляд гость. – Я знаю, к чему это приведет. Вначале стекло на террасе, потом новые пластиковые окна, потом газовое отопление. И через пару лет ты превратишь это великолепное, пропитанное историей место в банальный новодел.