Криптография и свобода

Что бы ни пыталась производить советская военная промышленность, перешедшая на мирные рельсы, все равно в итоге получались танки («Москвич-412»). Криптография, переведенная на нужды простого народа, произвела советский стандарт шифрования - алгоритм ГОСТ 28147-89, скопированный с американского DES и немного переделанный. Но даже сами американцы (Брюс Шнайер в своей книге «Прикладная криптография») признавали, что DES – не самое лучшее произведение криптографического искусства.

«Никогда до этого оцененный NSA (National Security Agency) алгоритм не был опубликован... NSA считало, что DES будет реализовываться только аппаратно. В стандарте требовалась именно аппаратная реализация… Не для печати NSA охарактеризовало DES как одну из самых больших своих ошибок…»

С появлением первых персональных компьютеров IBM PC XT – 86 появились и первые попытки реализовать с их помощью криптографические процедуры, основанные на ГОСТ 28147-89. Но тут, даже несмотря на те фантастические (по тем временам) возможности, которые открывал перед криптографами персональный компьютер, скорость работы советского стандарта оказалась настолько медленной, что было принято решение создавать специализированную плату для IBM PC, на которой ГОСТ реализовывался бы аппаратно. Так появился советский криптографический танк «Криптон».

Конечно же, с ростом производительности персональных компьютеров менялись взгляды и на возможности реализации с их помощью криптографических алгоритмов. С появлением IBM PC AT – 286 скорость ГОСТа оказалась уже не столь актуальна, но маховик советской промышленности был запущен, Зеленоград начал выпускать «Криптоны», вложены деньги, нужна отдача. Все на танки!

Все это произошло спустя несколько лет после описываемых здесь событий. Те люди, которые были в курсе криптографических баталий в Теоретическом отделе Спецуправления в начале 80-х годов, могли с сожалением констатировать в стиле чудесного Виктора Степановича Черномырдина: «Хотели как лучше, а получилось как всегда».

Но вернемся в 1980-й год. Первый вариант «Ангстрема-3» разломан, но не выброшен на свалку. Ребята из НИИ Автоматики весть о его взломе восприняли даже с энтузиазмом: у них, разработчиков этой схемы, появились достойные оппоненты, с которыми будет интересно иметь дело, устраивать своего рода творческие соревнования на самую оригинальную идею для шифров на новой элементной базе. Закладывался базис, основа для будущих схем, здесь очень важно было не упустить что-то существенное, что исправить в дальнейшем будет очень сложно, но не менее важно было не скатиться до примитивного уровня американского DES, наворотив на схему всяких накруток в ущерб простоте, изяществу и скорости ее реализации.

Ясно, что длины Т=16 для обеспечения стойкости схемы явно маловато, ее надо увеличивать. Но насколько? Каждое увеличение – это потеря в скорости шифрования, нужно найти оптимальную границу между безопасностью и эффективностью.

Широко раскинулось поле деятельности для Теоретического отдела, так что здесь я, получив свой честный двадцатник, попал в струю. Вот только за два с лишним года, проведенных в отделе у Степанова, этот полутюремный режим работы с контролером времени прихода и ухода с работы уже порядком надоел.

Сейчас здесь, в Корее, у меня уже есть возможность сравнивать. Однажды корейцы свозили меня в научно-исследовательский центр в городке Дей-Джоне. Нечто вроде небольшого коттеджного поселка в горах, ухожен так, что хоть картины пиши. Хочешь – сходи в горы, подумай там в одиночестве о своих проблемах, хочешь – отвлекись, посмотри на цветных декоративных рыбок, весело плавающих в пруду. Вид из окон – очаровывающе красив, величественные горы, слегка тронутые цивилизацией в виде линий электропередач, лес, декоративные деревья, все цветет и благоухает, корейцы неторопливо что-то обсуждают, сидя под ними.