Криптография и свобода

Степанов был очень умным человеком, блестящим математиком. Но это был начальник, любивший крепостные порядки, сталинскую машину и винтики. Он не любил, когда люди поступали вопреки его мнению. И мне, к сожалению, еще пришлось испытать это на собственной шкуре.

Но это позже. А пока – успешно сданы вступительные экзамены в аспирантуру, впереди – новая жизнь, встреча со старым знакомым – 4 факультетом ВКШ КГБ, но уже в ином качестве. Прочь из этой колеи!

Часть 3. ПЯТИЛЕТКА ПЫШНЫХ ПОХОРОН

4 факультет изменился. Те энтузиасты-идеалисты, которые закладывали его основу в начале 60-х годов, уже состарились и отошли от дел. Зато больше стало «хороших военных», чем-то похожих на наше Чудо. После переезда на МУЦ тихая и уютная обстановка, подчеркивающая обособленность и уникальную специфику криптографов, сменилась на тривиальную мишуру и иногда откровенную глупость. Боцман запросто мог выставить в находящейся по соседству Олимпийской деревне духовой оркестр и под его бравурную музыку, слышную аж у метро «Юго-Западная», устроить всеобщий лыжный кросс: смотрите, вот они, бойцы невидимого фронта. Старались не отставать от него и в изобилии появившиеся бог ведает откуда начальники и начальнички 4 факультета, не обремененные знаниями математики, но рьяно бросившиеся выполнять указание генерала готовить в первую очередь хороших военных. Наглядная агитация, социалистическое соревнование, пускание пыли в глаза другим подобным, но еще более надутым начальникам, которые теперь всегда рядом, – вот что стало важнее всего. Посещение Высшей школы каким-нибудь зампредом КГБ превращалось во всеобщее стихийное бедствие: а вдруг глянет как-нибудь косо или замечание сделает! И вот чуть ли не за месяц начинается подготовка к показухе, которая в криптографии противопоказана как нигде еще. На всех этажах у лифтов выставляется по офицеру, чтобы высокий гость не утруждал себя нажатием кнопки, начальники кафедр заучивают и репетируют свои роли, а сам генерал-начальник факультета с раннего утра, часа за 4 до возможного приезда вельможного барина, как дворецкий торчит у входа на факультет. Но барин туда даже не заглянул, ему до этих яйцеголовых нет абсолютно никакого дела, побыстрее бы закончить с нудной официальной процедурой – и в генеральскую столовую, к коньячку поближе. Изобильно откушав, идет этот большой начальник по холлу Высшей Школы КГБ, а его холоп, начальник этой школы, тоже генерал, упоенно рассказывает, как молодые ребята, выпускники «истинно» чекистских факультетов, свои головы в Афганистане кладут. «Мы своих слушателей готовим к подвигу!» – исторгая коньячные пары, визжит это homo soveticus.

Рождались сомнения.

Образцом для подражания у нашего генерала всегда было Орловское военное училище связи, где курсанты строем и с песнями бодро маршировали в столовую и все делали только по команде. Вот она, генеральская цель! Все математики построены на плацу в ровные шеренги, форма вычищена и выглажена, сапоги блестят как зеркало. И вот он появляется перед строем в генеральской форме, все взгляды – только на него, на его лампасы.

– Здравствуйте товарищи!

– Здравия желаем, товарищ генерал!

Он обходит строй, а подчиненные гложут его своими математическими взглядами. И воцаряются на 4 факультете настоящие офицеры…

– Ты представляешь себе нашего генерала без формы? Типичный слесарь-водопроводчик. Вот поэтому он сам всегда ходит в военной форме и всех уже достал здесь своими порядками.

Преподаватели с кафедр математики и криптографии – в большинстве выпускники 4 факультета. Строгие генеральские приказы давно уже считают «мобилизующими» со всеми вытекающими из этого практическими выводами. Хоть и плодятся новые начальники, как кролики, но университетский дух 4 факультета еще не удалось полностью истребить. Еще теплится!

Глава 1. …на все время праздников

– Что будет, когда умрет Брежнев?

– Ему будет малая земля, а нам всем возрождение.

Это случилось неожиданно. Но внутренне ждали: законы природы – едины для всех, их не обманешь. Можно сколько угодно пытаться обманывать свой народ беззастенчивой ложью про коммунизм, развитой социализм, но все это в конечном итоге вырождается в фарс и глухое презрение к власти.

– Где проходит граница между коммунизмом и развитым социализмом?

– По Кремлевской стене.

– А где между развитым и простым социализмом?

– По московской кольцевой автодороге.

Застой страшен своей безысходностью, безразличием, духовным опустошением, осознанием, что живешь напрасно, жизнь проходит впустую, а сделать ничего невозможно. Как ни работай, а твое благосостояние от этого не зависит. А какой тогда смысл работать?